«Мистическое как политическое». Совместимы ли православие и политика? Православие и демократия?

Программа Марины Лобановой

«Книжное обозорение»

Книга: Аристотель Папаниколау. «Мистическое как политическое. Демократия и не-радикальная ортодоксия»

Гость: Андрей Владимирович Шишков

Эфир: 14 ноября 2021 г.

Часть 1

АУДИО

Андрей Шишков: «Я, наверное, стал первым, кто начал преподавать политическую теологию в России».

Марина Лобанова:

Андрей Владимирович, скажите, вас как специалиста по политической теологии обрадовало, что книга, которая называется «Мистическое как политическое» вышла на русском языке?

Андрей Шишков:

Да, я считаю, что это важное событие в интеллектуальной жизни богословской в России. Я знаю лично Аристотеля Папаниколау очень давно, и сейчас я участвую в одном международном проекте, которым он руководит, посвященном православию и правам человека. И надо сказать, что даже вот для православной политической теологии, наверное, вот эта книга Папаниколау – единственная, я бы сказал, единственная, где дан такой систематический подход к политической теологии. Понятное дело, что появляются время от времени книги, где рассматриваются какие-то разные аспекты богословского осмысления каких-то отдельных политических феноменов, но вот так, чтобы предлагался какой-то богословский метод… наверное, я бы другой никакой такой книги из современных православных книг по политической теологии не назвал.

Есть еще книга Панделиса Калаицидиса «Православие и политическая теология», но, на мой взгляд, в ней больше уделено внимания историческому аспекту. А вот именно теологическая книга – это вот книга Аристотеля Папаниколау. Поэтому очень важно, что ее перевели. И на самом деле перевод очень хороший. Мой коллега, Александр Кырлежев, с которым мы проработали вместе больше 10 лет в Богословской комиссии, сделал, в общем, замечательный перевод, и спасибо, что Киевское издательство «Дух и литера» его издало.

Марина Лобанова:

Раз вы знаете автора лично, расскажите немного о том, что это за человек. Современный православный богослов, который является автором этой книги.

Андрей Шишков:

Надо начать с того, что Аристотель Папаниколау это американский православный богослов греческого происхождения. Насколько мне известно, отец у него священник, то есть он из священнической семьи. И он работает сейчас в университете Фордема в Нью-Йорке, это католический университет, иезуитский. На самом деле ирония заключается в том, что сегодня православная теология лучше всего на Западе развивается либо в светских университетах, либо в иноконфессиональных университетах, поскольку там нет как бы идеологических ограничений, таких, которые есть в православных университетах, связанных с подозрениями возможной неправославности. То есть светские и католические университеты для православных сегодня дают возможность заниматься теологическими исследованиями с учетом принципа академических свобод. И, конечно, для православной среды Аристотель – он такой либеральный богослов, хотя я бы, наверное, так не сказал, он просто как бы центрист такой, умеренно консервативный, умеренно либеральный, но на фоне всех остальных он выглядит более либеральным, потому что он свободно высказывается, потому что он в своей книге, в частности, защищает демократию, защищает принцип прав человека, которые, в общем, многими православными богословами считаются чем-то несовместимым с православием. В Фордемском университете Аристотель и его друг и коллега Джордж Демокопулос (Георгий Демокопулос), тоже американский богослов православный греческого происхождения, они организовали Центр православных исследований, на самом деле не так давно, даже 10 лет не прошло, и этот центр за очень короткое время стал одним из ведущих в США. И во всем мире он считается одним из ключевых центров православного богословия. У них очень большая издательская программа, много молодых исследователей, они постоянно проводят конференции, у них есть сейчас большой проект про православие и права человека. Вот этот тандем, Папаниколау и Демокопулос, показал себя очень успешным, они очень быстро нашли спонсоров, поскольку они предлагали действительно актуальную теологию и, более того, актуальную для общественно-политического контекста, который в Америке довольно сложный, разнообразный, в силу специфики религиозной американской. Если Джордж Демокопулос – он такой больше организатор науки, хотя и очень неплохой исследователь, историк Церкви, то Аристотель здесь, в данном случае, он такой как бы теоретик и главный стратег этого центра. Это довольно важное место на карте мирового богословия, а уж на карте православного богословия это один из ключевых центров.

Марина Лобанова:

У этой книги, которая вышла в переводе Александра Кырлежева, есть предисловие автора к русскоязычному изданию, где Аристотель Папаниколау предполагает, что эта книга именно в России и Украине, в странах пост-коммунистических, будет интересна и актуальна. Почему автор считает, что именно для пост-коммунистического православного читателя это будет интересно?

Андрей Шишков:

Я думаю, что, в первую очередь, это связано с тем, что поскольку у православных в наших краях во времена Российской империи или Советского Союза не было опыта жизни в демократических обществах, поэтому не было рефлексии относительно того, сочетается ли православие с демократией, как оно сочетается, почему можно считать демократию вполне себе хорошей формой правления для православного. У нас существует множество стереотипов, особенно сильны они были в девяностые годы, как только вот развалился Советский Союз, связанные с тем, что православный должен быть обязательно монархистом. Это было связано с тем, что православные, после того, как они получили свободу вероисповедания, они взялись активно отстраивать церковную жизнь, а где брать ее примеры? А примеры все находятся в дореволюционном времени. А в дореволюционном времени не было никакой демократии, совершенно другое общество было, совершенно другая форма правления. Но при этом никаких стратегий мыслить себе какую-то форму правления у православных вот здесь, в России, практически не было. Почему практически, потому что, конечно, все-таки в русской эмиграции эта работа шла, но тоже она была там достаточно фрагментарно. Если интересно, можно об этом немножко поговорить чуть позже. И поэтому у православных даже не было языка, богословского языка, на котором можно было бы осмыслить вот эту самую новую пост-коммунистическую ситуацию.

…

И вот в девяностые годы у нас появилось демократическое общество, и получилось, что православные вдруг оказались в оппозиции, в политической оппозиции. Хотя в России в девяностые годы были какие-то зачатки христианской демократии как движения, была даже христианская демократическая партия, несколько даже партий, но, в конечном счете, большинство православных оказались как бы в оппозиции к текущему строю. И им было непонятно, как вообще возможно сочетать православную веру с демократией.

И в этом смысле, конечно, в отличие от американского контекста, где демократия была изначально, и где это, на самом деле, одна из главных ценностей, и если мы посмотрим на работу политических теологов американских, не только православных, но и протестантов, таких, таких как Рейнхольд Нибур, или Джон Ховард Йодер, или Джон Кортни Мюррей, который католик, они спокойно рассуждали про преимущества демократической формы правления для христианина, они рассуждали о религиозном плюрализме, о том, как свобода вероисповедания и права человека могут стоять на защите прав христиан в том числе. А вот у православных такого опыта не было. Поэтому, как признавался сам Папаниколау, собственно говоря, именно это побудило его написать эту книгу.

…

Марина Лобанова:

Эта книга так построена, что она как учебник рассказывает нам о том, что такое политическая теология в православном богословии. Автор приводит много имен, рассказывая о развитии православных взглядов на то, как должны соотноситься Церковь и государство. Как Церковь смотрела на государственно-политическое устройство в разные века.

Но и опять же, в предисловии автор предупреждает, что и сам он выскажется о своей позиции. И вот, например, такая фраза: «Я также рассмотрю конкретные христианские практики богочеловеческого общения, чтобы обнаружить такую форму политического сообщества, которой они соответствуют». Вот эта фраза очень, конечно, интригует, и хочется дочитать книгу до конца, чтобы узнать, действительно, какие же формы государственного политического устройства соответствуют христианским практикам.

И меня очень заинтересовала и заинтриговала мысль, которую здесь автор высказывает (и вот в этом отношении, конечно, краткость книги становится не достоинством, а, на мой взгляд, недостатком, потому что кратко все-таки автор некоторые свои тезисы развернул), это связь исповеди, христианского таинства, и политического устройства. Если вы про это расскажете, думаю, что многим тоже будет интересно.

Андрей Шишков:

Мне кажется, надо начать не с исповеди, а вот с этого ключевого концепта богословского, на котором строится вся книга, а именно, богочеловеческое общение. Что понимается здесь? На самом деле, Аристотель Папаниколау здесь предлагает на основе православной доктрины об обожении показать, как возможно ее применить не только к областям, которые традиционно в православном богословии, в православной практике говорили об обожении, такие как аскетика, например, монашеская аскетика, потому что сама терминология «обожение» возникает именно в монашеской литературе, на Афоне, потом там были споры в 14 веке про обожение, между сторонниками Григория Паламы и его противниками… И вот Папаниколау берет этот концепт обожения (которое на английском языке звучит как deification) и говорит: вот есть два понимания обожения, есть понимание обожения как обожествления, то есть как бы попытка, что называется, накопить благодать, стать немножко божественнее, приблизиться к Богу, и он это называет, собственно, обожение как обожествление. А есть понимание обожения как богочеловеческого общения. То есть это коммуникация, взаимодействие какое-то человека с Богом. И вот понимание, которое связано с обожествлением, с точки зрения православной догматики, оно ложное. А понимание, связанное с богочеловеческим общением, истинное.

…

Пространство политики – то место, где осуществляется заповедь любви к ближнему, непрерывное богообщение через общение с ближними.

Возлюби Господа Бога своего и возлюби ближнего своего как самого себя – заповедь о богочеловеческом общении, такая двуединая заповедь. С учетом этой заповеди, мы не можем игнорировать общение с другими людьми… Наша любовь проявляется в общении.

Поскольку речь идет про общение, которое становится общественным, в конечном счете, потому что человек не только один на один с кем-то общается, но он живет в обществе, соответственно, существуют разного рода практики, которые он называет аскетическими усилиями, которые должны каким-то образом корректировать жизнь христианина, то есть показывать ему направление, такое, чтобы он, оставаясь христианином, продолжал жить в обществе.

…

И вот когда он говорит про исповедь, это, на самом деле, эпизод, связанный с довольно частной проблематикой, с проблематикой прощения. Прощение имеет не только индивидуальный характер, … но тема прощения существует и в политическом пространстве.

…

И он говорит о том, каким должно быть в принципе это прощение, чтобы оно соответствовало тому, как это видит христианин. И там есть одна мысль, что прощение невозможно как забвение, … и эта ситуация, собственно, возможна только в общении.

…

Вот на примере таинства исповеди он говорит, что когда человек приходит исповедоваться священнику, например, вот в этом акте исповеди возникает очень важная вещь – он говорит правду о себе. Вот это говорение правды – это как раз еще один ключевой концепт в богословии Папаниколау, по-английски это называется truth telling, у нас это перевели как «говорение правды», иногда эта переводят как «возвещение истины».

То есть человек приходит и говорит правду о себе. Он обращается к Богу за прощением грехов и, собственно говоря, в этом акте говорения правды он открывается Ему, и у него возникает возможность получить это прощение.

…

На самом деле можно долго говорить, но лучше просто прочесть, потому что там достаточно простым языком всё объяснено, и с примерами, а совсем пересказывать книгу не имеет смысла.

Марина Лобанова:

А лучше всего прочитать и потом обсудить. Любая книга переводная богословская –  это большое событие, и мы продолжим говорить о вот этой книге, которая затрагивает такую редкую для нас часть богословия как политическое богословие, политическая теология.

Полностью слушайте в АУДИО.

См. также: