Иоанн Златоуст – житие на все времена. Особенно – когда внешнее благополучие сочетается с внутренней тревогой

Программа Марины Лобановой

«Книжное обозрение»

Гость: Константин Андреевич Махлак, преподаватель богословия, философии, культурологии, кандидат наук, доцент, автор монографии «История античной философии. Введение в христианскую мысль»

Книга: «Древние жития свт. Иоанна Златоуста. Тексты и комментарии». М.: «Паломник». Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет. ИМЛИ РАН. 2007

Эфир 14 февраля 2021 г.

АУДИО

Константин Андреевич Махлак – автор циклов передач на радио «Град Петров»:

Русская религиозная философия

Экклезиология

Святые отцы — богословы

Книжное обозрение

Константин Махлак:

—  Об Иоанне Златоусте все знают, к нему, к его молитвенному покрову многие прибегают, его имя звучит за богослужением. Но знаем ли мы что-либо об Иоанне Златоусте, кроме того, что он был архиепископом Константинопольским и является автором «Литургии Иоанна Златоуста», а также знаменитого «Огласительного слова на Пасху», которое, впрочем, как сейчас это достаточно убедительно доказывают, ему не принадлежит, но это отдельный разговор.

А то, что касается знания о жизни этого замечательного святого, то у нас есть хорошая возможность – взять книгу, вышедшую достаточно давно, в 2007 году, в издательстве Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, эта книга – «Древние жития святителя Иоанна Златоуста. Тексты и комментарии». Книга представляет из себя для вдумчивого читателя, в общем, иных, наверное, у нас и нет, отличное введение в основные источники, посвященные жизни этого замечательного святого. Там представлено три текста, в основной части, и еще два текста в приложениях. Здесь, в случае этой книги, мы видим очень удачную, хотя и не полную, подборку существующих сведений об Иоанне Златоусте. Три Жития, в особенности последнее – Григория Александрийского, являются источниками более поздней житийной литературы, в том числе и жития Иоанна Златоуста из собрания Димитрия Ростовского, в общем, по этим источникам и мы, и исследователи, которые занимаются жизнью Златоуста, восстанавливают его жизненный путь. Надо сказать, что, несмотря на огромную популярность этого святого, мы, наверное, не все подробности его биографии знаем, много белых пятен, много лакун, несостыковок, в том числе и в тех источниках, которые опубликованы в этой книге «Древние жития святителя Иоанна Златоуста». Соответственно, разобраться в этих всех вопросах дополнительно помогают комментарии. Надо сказать, что эта книга издана Александрой Сергеевной Балаховской, в общем, она и перевела эти тексты, и прокомментировала. Она подвизается в Институте мировой литературы имени Горького в Москве и занимается Иоанном Златоустом, его житийной традицией. Кстати, вот приложения, о которых я сказал, они также имеют большой интерес, поскольку там, с одной стороны, есть интересное свидетельство биографическое, а именно содержание актов знаменитого «собора у дуба», где был осужден Иоанн Златоуст, и мы можем посмотреть на Златоуста глазами его противников, а не только сторонников и панегиристов. Это очень интересный материал, сохраненный патриархом Фотием.

Эта очень ценная книга, о которой мы будем говорить, вышла к 1600-летию кончины Иоанна Златоуста: 407 год — 2007 год. Но и все тексты древних житий есть в сети, в общем, можно их легко найти по именам авторов: это псевдо-Мартирий Антиохийский, Георгий Александрийский и Палладий Еленопольский. Вот три автора, из которых, конечно, Палладий занимает особое место. Это самый, пожалуй, интересный и динамичный текст, написанный об Иоанне Златоусте, возможно, потому что написан он и его современником, и его сторонником, можно сказать, его другом. По жанру это диалог, то есть, в этом отношении, это не житие в таком традиционном смысле слова, а такой очень динамичный разговор, где он представляет Иоанна Златоуста своему собеседнику, рассказывает о нем, не стирая, можно сказать, даже скандальных и острых подробностей биографии Иоанна Златоуста, не обходя конфликтов в его жизни… В этом смысле Палладий очень ценный источник. Тогда как псевдо-Мартирий и Георгий Александрийский – это уже более привычный для нас житийной стиль изложения, это уже икона святого. А у Палладия это портрет, написанный со всей живостью, присущей этому святителю.

Действительно, это святитель выдающийся, мало с кем его можно сопоставить – и по драматургии, назовём это так, его жизненного пути.

…

Жизнь Иоанна Златоуста пришлась на конец IV — начало V века –  в общем, непростой период в истории Римской империи, и на Востоке, и на Западе. Мы знаем, что в пятом веке под ударами варваров Западная часть империи падет, а Восточная продержится еще порядка 1000 лет. Мы ее называем Византия, но сами «византийцы» себя называли ромеями, то есть римлянами. Иоанн Златоуст относился как раз к Восточной, и был гражданином, подданным Восточной Римской империи. Отец его носил такое характерное римское имя – Секунд.

Иоанн Златоуст – младший современник каппадокийцев, Василия Великого, даже в некоторых житиях есть не соответствующие действительности детали, где Василий и Иоанн были друзьями детства, но Иоанн младше Василия значительно, поэтому они не могли дружить в детстве.

Итак, это время серьезного кризиса империи. Что же с Римской империей стряслось? Существенный кризис начался еще до прихода к власти Константина Великого, с реформ императора Диоклетиана. Как ему казалось, очень логично, что Рим должен быть такой двойственной империей – Восточной и Западной, и они должны управляться императорами и помощниками императоров. В общем, эта система оказалась нежизнеспособной. И постепенно пути Востока и Запада стали расходиться. Когда Римская империя, как восток, так и запад, столкнулась с серьезной проблемой — варварское нашествие, вообще изменения этнического состава империи, когда большую роль стали играть выходцы из германских племен, которые появились сначала как союзники, потом, как мы знаем, разрушители, вот эта ситуация неопределенности, такой вот волатильности, как сейчас говорят, она характерна для того периода, она выражалась и в ощущении такой вот тревоги, ощущение приближающейся катастрофы висело в воздухе. И это был один момент.

Другой заключался в том, что то время (и, как кажется, и в этом ситуация той эпохи похожа на наше время) — это время, когда христианская Церковь оказалась, с одной стороны, в очень выгодном положении, с другой стороны, очень искусительном. «Выгода» заключалась в том, что теперь, с христианизацией империи, с тем, что Константин Великий сначала легализовал христианство, потом сделал государственной религией, прекратил гонения, прекратил все эти, в общем, несправедливые и достаточно жестокие преследования, высылки, лишения имущества, которые постоянно христиан подстерегали на любом политическом повороте, всё это было теперь в прошлом. Христианство обрело статус, христианские священники, епископы стали уважаемыми людьми, даже государственными людьми, и это привело в Церковь огромное количество проходимцев, огромное количество дельцов просто или вообще случайных людей, которые, в общем, очень поверхностно себе представляли Церковь, христианство. Судя по всему, это была для них ещё одна такая вот религиозная политическая мода, спущенная сверху. Участие в христианском богослужении – это стало престижно для очень многих, это стало выгодно! И епископы, священники, клирики в этом отношении были не на высоте, слишком много среди них было людей действительно случайных, людей корыстных, которые, в общем, очень быстро разбавили собой вот тот суровый, аскетичный образ Церкви гонимой, которую застали – Златоуст, наверное, нет, но вот его, скажем, родители и старшее поколение – они ещё видели Церковь мучеников. И имперская Церковь — с прекрасными храмами, с шикарными одеждами, которые носили клирики, епископы… Когда епископ едет к храму или к императорскому дворцу — всё это напоминало выезд какого-то высокопоставленного чиновника или сенатора… Вот эта ситуация, конечно, вызывала самые разные реакции и большую критику как со стороны и христиан-ревнителей, так и со стороны не христиан, которые тоже, в общем, видели вот это обмирщение христианства.

То, что христиане очень быстро привыкли к своему вот этому главенствующему положению, в особенности, многие и епископы, да и священники, и бывшие гонимые стали властителями, как сейчас говорят, получили доступ к административным ресурсам, административным рычагам, позволявшим, ну, очень многое, на фоне общего ослабления империи выдвигало новые требования к осмыслению положения Церкви в обществе, в государстве. Каково место Церкви – этот вопрос стоял тогда очень остро. И он не был решен. И вот как раз святитель Иоанн, архиепископ Константинополя, Царьграда, стал особо значимой церковной фигурой именно своим житием.

И очень важно здесь, что Иоанн Златоуст — выдающийся проповедник, интересно, что он еще в Антиохии прославился своими знаменитыми речами о статуях, там сюжет заключался в том, что протестуя против повышения налогов, население, граждане Антиохии стали сбрасывать с пьедесталов статуи императора Феодосия, который эти налоги поднял. Это был скандал. Это был бунт, мятеж, и расправа, конечно, не заставила бы себя ждать, если бы не вмешательство Иоанна Златоуста, который, обращались к властям, обращаясь к восставшему народу — пытался как-то разбавить вот этот градус агрессии, умирить гражданское противостояние, что ему удалось. Антиохия не подверглось участи других городов, в частности, Фессалоники, где подобный же бунт закончился массовым просто избиением — и виноватых, и невиновных — войсками Феодосия. Можно сказать, социально-политический мотив — он в служении Иоанна Златоуста всегда был очень важным.

Я думаю, что настоящая современная история Иоанна Златоуста еще не написана, несмотря на то, что его труды очень популярны были всегда, изданные вообще на всех языках, и по-русски тоже они существуют в переводах конца XIX века, но преимущественно толкования его и проповеди, но он еще не открыт как, можно сказать, такой социальный мыслитель и социальный деятель. Наверное, здесь черта жизни, деятельности и оценки этой стороны – они ведь самые разные, и некоторые исследователи считают, что он был даже кем-то вроде социального реформатора, едва ли не революционер. А кто-то, наоборот, считает, что он был исключительно традиционен, и, в общем, все его высказывания относительно социальной справедливости, относительно социальной ответственности, скажем, богатых, это был очень значимый вопрос. Поскольку социальное неравенство было в Римской империи достаточно высоким. Одни открыто употребляли все возможные блага, богатство и социальный статус были публичными проявлениями, но также публично в римских городах зияла бедность и нищета. И вот этот контраст, конечно, не был скрыт от церковных проповедников, таких, как Иоанн Златоуст. И на это надо было как-то реагировать, об этом надо было говорить, в особенности, если это касалось собственно уже христианской среды — богатые христиане и нищие христиане, которые посещали один и тот же храм, одно и то же богослужение… И это был предмет для проповеди, предмет для такого анализа со стороны Иоанна Златоуста. И вот здесь тоже много вещей не совсем понятных исследователям, то есть, с одной стороны, все тексты доступны, все они налицо, но вот вопрос их интерпретации, помещения их в соответствующий контекст, культурный и интеллектуальный, это задача будущего.

Хотя есть исследования, которые вроде бы пытаются осмыслить, в частности, даже можно указать на старую работу такого ещё советского византолога Георгия Львовича Курбатова, у него есть очерки, посвященные людям вот как раз этого времени. Там есть и учитель Иоанна Златоуста Либаний, есть и сам Златоуст. Несмотря на то, что это такая позднесоветского периода работа, книга «Ранневизантийские портреты» вышла в 1991 году, но социальная тематика, которая автором отражена в этой работе, как раз сегодня кажется перспективной в исследованиях, посвященных Иоанну Златоусту.

Там затронут как раз вопрос, как христианская Церковь в лице Иоанна Златоуста реагировала вот эти изменения, социальные изменения в том числе, и изменение положения Церкви в государстве, и изменения,  связанные с кризисом Римского государства, и на изменения, связанные вообще с переходом от Античности к чему-то другому (ведь несмотря на то, что, вроде бы, Византия и была продолжением Рима, Древнего Рима, наследницей Древнего Рима, но все же она и сильно отличалась в каких-то своих чертах от римской традиции).

И в этом контексте фигура Иоанна Златоуста вовсе не переходная, а, напротив, особо значимая для нас, потому что мы тоже живем в эпоху затянувшегося переходного времени.

…

Полностью слушайте в АУДИО.

…

См. также:

СВЯТЫЕ ОТЦЫ БОГОСЛОВЫ. ИОАНН ЗЛАТОУСТ

ЭККЛЕЗИОЛОГИЯ. ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ВИЗАНТИЯ

ТРОИЦА, ЦЕРКОВЬ, ДУХ

ИСТОРИЯ ВСЕЛЕНСКОЙ ЦЕРКВИ