Что такое культурология

Программа Марины Лобановой

«Встреча»

Гость : Петр Александрович Сапронов, ректор Санкт-Петербургского Института богословия и философии, преподаватель Санкт-Петербургской Духовной Академии, автор двух десятков монографий по культурологии, доктор наук

Эфир 15 августа 2020 г.

АУДИО

 

Марина Лобанова: 

— Мой собеседник — человек, который сегодня является одним из ведущих культурологов России. И тема нашего разговора… Я на самом деле очень давно, даже можно сказать много лет хотела вас пригласить на эту тему, она грандиозная, фундаментальная: что такое культурология. Я объясню, почему мне кажется эта тема важной. Сегодня можно говорить с людьми на разные темы, в основном люди готовы подходить к взгляду на мир с исторической точки зрения или, как иногда говорят, «с христианской точки зрения». Здесь, конечно, масса всяких ответвлений, кто что угодно понимает под этим. Но очень редко встретишь запрос на культурологическую точку зрения. А мне кажется, без нее ни историческая точка зрения, ни христианская вообще не могут существовать.

Поэтому мне хотелось узнать, что такое культурология.

 

Петр Сапронов:

— С чем я готов с вами согласиться, так это с тем, что «что такое культурология» представление минимальное или его вообще нет.

Представим себе ситуацию — человек идет на какой-нибудь… на исторический факультет, или человек начинает получать искусствоведческое образование. Каким бы поверхностным его представление об историческом знании или об искусстве не было, самое главное, совершенно недостаточное, но у него есть: он может ткнуть пальцем и сказать — «история изучает вот это, искусствоведение изучает это». Предметную реальность можно обозначить в первом приближении.

С культурологией ничего такого обыкновенного не получается.

Ситуация, на самом деле, довольно тяжелая, потому что культурологию, или историю мировой, отечественной культуры сегодня преподают в очень многих вузах страны, и не только гуманитариям. Но к чему обычно дело сводится? К тому, что вот как ты начал изучать это предмет, так ты его и закончил, а представления о культурологическом знании у тебя нет. Самое простое, самое примитивное и никчемное: «Культура — это всё, созданное человеком…»

Поэтому изучать культуру — это надо изучать искусство, историю, литературу, науку, философию — мало ли чего. Это такой дайджест. И сколько угодно именно так культурологию и преподают, что к существу дела не имеет никакого отношения.

 

Что такое культурология?

Как нащупать предмет культурологии?

Как обстояло дело с культурологическим знанием в советское время?

 

В советской России где-то с конца 60-х годов, в 70-е — 80-е годы у нас появилась целая плеяда очень крупных культурологов. Назову нашего блестящего культуролога — Сергей Сергеевич Аверинцев. Блистательный ученый, погруженный в итальянское Возрождение — Леонид Михайлович Баткин. Надо обязательно вспомнить, конечно, Михаила Михайловича Бахтина, который, наверное, во всяком случае на отечественной почве, самые значимые вещи проговорил по поводу культурологического знания, и его две знаменитые книги, одна о Достоевском, другая о Франсуа Рабле, это классика культурологии.

Но вот когда препоны были сняты и начали открывать эти дисциплины в вузах, и даже в самых неожиданных (я, например, довольно длительное время преподавал в военном учебном заведении курс культурологии), открывать начали, а что изучать — это как бы тайна за семью печатями.

Возьмем историческое знание. Тут особенно разбираться не надо. Как оно началось с Геродота, так и можно его обозначать одной его фразой о том, что в центре его внимания будут великие и удивления достойные деяния как эллинов, так и варваров. История — это деяния, это действие, это исторический процесс. Здесь все понятно. Когда-то изучали действия, поступки, подвиги царственных особ, потом стали изучать движения масс так называемых, все равно это — динамика.

Но культурологическое знание — это попытка остановить время. Культурологию интересует не то, что происходит, а тот, с кем происходит.

Культурологию интересует, какие люди жили в данную эпоху, что они из себя представляли.

А как лучше всего узнать, каков человек? Более всего он раскрывается нам в своем отношении к Богу и к ближним. Можно сказать, что для культурологии человек таков, каков его Бог. Отношение человека с Богом, скажем, в средневековье, в первую очередь расскажет, каков был средневековый человек.

 

Марина Лобанова: 

— Культурология соединяет в себе разные знания и позволяет человеку становиться цельным мыслящим существом. И также культурология выступает связующим звеном между разными науками — историей, искусствоведением, и так далее.

 

Петр Сапронов:

— Конечно. Культуролог говорит о всех этих фактах, известных этим наукам, но осмысляет их иначе, видит их иначе. Я написал две книги о живописи — о западной и о русской, но я писал не как искусствовед, а как культуролог: для меня живопись — поле возможности вглядеться в человека соответствующей эпохи. Я хочу видеть Рембрандта, а не мазки и светотени — и вот здесь культурология работает.

 

Марина Лобанова: 

— Вы автор учебника по культурологии. Эта книга выдержала не одно издание и все равно сейчас купить невозможно. Я так понимаю, учебник это краткий вариант ваших лекций по культурологии. Это очень большой курс лекций?

 

Петр Сапронов:

— Три семестра по четыре часа в неделю — был у меня самый большой, самый пространный курс. Но тут материал бесконечный, лектор может множить и множить количество лекций, поэтому надо выбирать, что сокращать, и не всегда я уверен, что сокращаю именно то, что надо.

Но на что я хочу ваше внимание обратить — все-таки этот курс культурологии я читал и читаю преимущественно для богословов. И вот здесь и возникает вопрос, и у меня возникали сомнения — не лучше ли давать изучающим богословие больше часов на богословские дисциплины, а меньше на культурологию? Ведь богословие — это целая область знаний, где множество всяких наук, это и изучение Священного Писания, изучение вероучения и богословских доктрин, и многое другое. Но есть даже при богословском образовании два полюса: на одном полюсе изучение богословских дисциплин как стремление понять «точку зрения Бога» — как Бог видит тварный мир, что Бог думает о тварном мире видимом и невидимом и о Самом Себе. Другое дело, как это воспринимает человек — тот, на кого направлено откровение. Не забудем, что Бог открывает, но открывает нам. Одно дело — божественный глагол, божественное слово, божественный смысл, другое — способность человека воспринимать. И здесь оказывается огромная дистанция, или даже — разрыв между тем, что дано человеку, идущее от Бога и Церкви, что дается, и что человек способен воспринять. И вот культурологическое знание как раз и должно обнаружить простую вещь: не надо отождествлять богословские дисциплины с христианством в его историческом бытии. Потому что в историческом бытии чего только не происходило, какие только повороты в восприятии христианства не имели место.

Культурология — это не богословие, но даже в известном смысле и обратная ему вещь. Потому что точка зрения богословия — то, что Бог думает о творении. А возьмем человека — он-то думает несколько иное по сравнению с тем, что ему дал Бог, потому что это не точка зрения вечности, это точка зрения человека усваивающего Бога.

Очень не лишне будет понять (и такое понимание приходит) как вообще-то говоря во все века Церкви приходилось тяжело. Как она была обременена языческими всякого рода привнесениями, фольклорными и так далее. Историческое бытие Церкви — это люди, которые жили в это время. И вот между ними, зачастую находящимися своим сознанием в мифе и очень крепко там засевшими — по самую макушку, и богословием, христианским вероучением — огромная дистанция.

Изучая культурологию, мы действительно гораздо глубже поймем реальность той же самой Церкви, гораздо полнее, и мы увидим, как ей было тяжело. Ведь в истории Церкви мы не найдем идеального периода, зато найдем, когда казалось — вот-вот всё рухнет.

Заглянем в душу русского крестьянина 17 века — и найдем там просто бездны язычества. А все равно он христианин. Но что такое его христианство — это отдельный большой разговор.

 

Марина Лобанова:

— Чтобы изучать культурологию, нужно иметь уже какое-то образование?

 

Петр Сапронов:

— Люди с гибким умом, которым хочется какой-то систематики в своем образовании, хочется представления о целом — пусть идут изучать культурологию.

 

Марина Лобанова: 

— Сегодня состояние культурологии как науки вы как оцениваете?

 

Петр Сапронов:

— Культурология и в качестве философии культуры, и в качестве истории культуры кристаллизуется к началу 20 века. И, наверное, эта точка может быть зафиксирована даже исторически конкретно — в 1918 году выходит первый том «Заката Европы» Освальда Шпенглера.

В чем здесь сложность? Культурология возникает как знание демонстративно секулярное: религия есть часть культуры. А все мои усилия в области культурологии можно свести к тому, чтобы обнаружить эту связь — глубокую связь культуры, истории культуры с религией.

Собственно, культурологическое знание обнаруживает то, что культура — это та реальность, которая, вообще говоря, вне религии или не существует вообще, или же секуляризация, обмирщение культуры — это путь к ее разложению.

Кризис культуры и секуляризация — это две взаимопредполагающие друг друга вещи. К чему бы мы великому не обратились в истории культуры, вообще в истории, культуролог просто обязан найти здесь некоторые религиозные основания, иначе мы ничего не поймем.

История культуры — история встречи с Богом, история обращенности к Богу.

Кризис культуры, несомненно, всегда связан с кризисом религиозным.

Почему сегодня нет великой литературы? Почему сегодня нет великой живописи? Именно потому мы видим заурядность произведений, что так или иначе сакральное измерение, христианский дух, ощущение живой связи с Богом в секулярную эпоху теряется. И если мы говорим, что сегодня нет великой литературы, то это не упрек, это не камень в сторону литераторов — что ж вы пишете такое второразрядное. Я просто вижу, что нет основания для того чтобы развернуться, никак не совершить вот этот прыжок в великое. И все в конце-концов упирается в опустошенность мира и человека этой самой секуляризацией.

 

Марина Лобанова: 

— Но ведь именно у культурологии есть все шансы спасти мир и человека от секуляризации, от обмирщения сознания, от попытки начать понимать мир отдельно от Бога — и это также проблема и верующих людей в эпоху секуляризации. Бог отдельно, мир отдельно, вот моя вера — она отдельно, вот все остальное — тоже отдельно. А так нельзя, это же распадение человека, личности, это плохо. Вот от этого спасает культурология. А также она способна спасти и избавить от того, от чего страдает собственно церковная жизнь — от обрядоверия! От магизма вместо настоящей веры.

И от одной, и от другой глобальной беды современности — может спасти именно культурология.

Но что нам нужно для этого? Просто учиться? Или так поставить если вопрос: а что культурологическое знание может дать сегодня именно христианину?

 

Петр Сапронов:

— Культурологическое образование позволяет человеку избежать ситуации и ощущения, что он «под лопухом родился». Обращение к прошлому как к своему прошлому — удивительно расширяет горизонт человека.  Мне очень важно то, что мы должны узнавать самих себя.

 

Марина Лобанова: 

— Кому вам преподавать культурологию труднее — тем, кто получил базовое образование в советское время, или тем, кто учился уже в постсоветское время?

 

Петр Сапронов:

— Как ни странно, большой разницы я не вижу. Просто-напросто потому, что наше гуманитарное знание все еще очень далеко от расцвета. У нас есть блестящие имена, но общая линия обладает очень скромными достоинствами. Люди приходят часто просто растерянными. Люди с гуманитарным образованием могут сказать: «а мы по-другому думали…», — но чаще всего это означает, что ничего не думали. В советское время была идеология, сегодня таких ужасов уже нет, но и приращения содержательного я не вижу. Конечно, есть исключения, когда смотришь и радуешься. А общая линия не позволяет мне сказать, какое гуманитарное образование выше, какое ниже — уровень одинаковый, скромный.

 

Марина Лобанова: 

— А нет эффекта пессимизма? Изучая культурологию понимаешь, что были великие эпохи, а вот современность такая серая, такая грусть от этого…

 

Петр Сапронов:

— Я не думаю, что для христианина иллюзия по поводу самого себя предпочтительнее трезвого осознания, где ты находишься. И, знаете, ведь христианство — оно по ту сторону оптимизма или пессимизма. Надо не к оптимизму призывать или пессимизма избегать, а надо себя и свою жизнь чем-то наполнить. Чем ты можешь наполнить? Тем, что предлагает время, даже если оно не самое благополучное с точки зрения уровня культуры? Это будет культ успеха и материального благополучия. Все-таки христианство не об этом. Говорить об оптимизме — и значит говорить вот об этом стремлении к благополучию, земному благополучию. А страшнее, чем неблагополучие — внутренняя пустота.

 

Полностью слушайте в АУДИО.

 

Сайт Института богословия и философии: ibif.ru

 

См. также:

 

Книги автора:

 

См. на Сервисе скачиваний:

НАЦИОНАЛЬНОЕ СВОЕОБРАЗИЕ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ

Ректор Санкт-Петербургского Института богословия и философии Петр Александрович Сапронов рассматривает русскую историю не просто с точки зрения последовательности хронологических событий, а с точки зрения внутреннего мира русского человека, его взглядов, его мировоззрения, а также пытается понять причины такой «остроты и жгучести» вопроса о национальном своеобразии.

27 передач.

21 час.

 

ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ДЕЯТЕЛИ РОССИИ. ОТ ЛЖЕДМИТРИЯ ДО СТАЛИНА

Цикл лекций доктора культурологии, ректора Института Богословия и Философии П.А.Сапронова многим может показаться неожиданным и даже странным как по отбору персонажей (начинается он Лжедмитрием, а заканчивается Сталиным), так и по изложению материала. Это никак не краткий пересказ избранных томов из ЖЗЛ. Мы не услышим привычного для биографа последовательного рассказа о деяниях государственных мужей (автор предполагает достаточную осведомленность слушателя). Рассказчик старается, прежде всего, набросать портрет живого человека с его сильными и слабыми сторонами, талантами и стремлениями, достижениями и провалами. В программах часто звучит слово «уместность». Для автора важно уяснить созвучность личности проживаемой им эпохе, синхронность с историческим временем, соответствие личных качеств героев уготованной им историей роли. Изложение построено на большом объеме мемуарной литературы, которая порой ярко высвечивает малоизвестные, а иногда и неожиданные, факты из жизни деятелей русской истории.

32 передачи.

22 часа.

 

Страница автора на Сервисе скачиваний

Страница автора на сайте радио «Град Петров» в разделе «Авторы»

Об авторе на сайте Института богословия и философии ibif.ru

О курсах дополнительного высшего образования в Институте богословия и философии под руководством П.А.Сапронова:

РУССКАЯ КУЛЬТУРА В КОНТЕКСТЕ МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ

Программа рассчитана на тех, кто имеет представление о русской культуре, и вместе с тем нуждается в  систематизации, в формировании целостного взгляда на русскую культуру. В частности, своеобразие русской культуры выявляется через её сопоставление  с различными проявлениями мировой культуры: литературы, изобразительного искусства,  философской мысли, форм и норм повседневной жизни.

Программа построена таким образом, чтобы дать целостное представление о русской культуре как в её устойчивых и неизменных характеристиках, так и с точки зрения происходивших в ней трансформаций.

В центре внимания неизменно будет находиться образ русского человека, его внутренний мир, соотнесенность с другими людьми, окружающим миром, Богом. При этом акцент неизменно делается на том, что русская культура состоялась как православная в своих основах. Далеко не всегда её православность выходила на передний план, образуя глубинный слой, отчего его значимость не умалялась, оставаясь «вечным теперь» русской культуры.

ПРЕДМЕТЫ:

История мировой культуры

Русская культура  IX-XXI веков. Киевская Русь

Русская культура  IX-XXI веков. Московская Русь

Русская культура  IX-XXI веков. Петербургская Россия

Русская культура IX-XXI веков. Культурная катастрофа ХХ века

Русская культура и её действующие лица

Иконография и религиозная живопись в русской  и западной культуре

Древнерусская словесность

Русская литература, русский миф и христианство

Петербург и Москва в русской культуре

Русская Православная церковь  IX-XVI веков

Русская культура и Русская Православная церковь  XVII – XXI веков

Церковнославянский язык

Культура русского зарубежья ХХ века и Русская Православная церковь

Россия и Европа в осмыслении русской мыслью

Как поступить