Теория и практика в паламитском богословии

Программа Артёма Гравина

«Исследования и исследователи»

Цикл бесед «Учение Григория Паламы»

Гость: Дмитрий Сергеевич Бирюков

Тема: теория и практика в паламитском богословии

Эфир: 16 сентября 2021 г.

АУДИО

Программа посвящена связи логической и богословской методологии Григория Паламы с отстаиваемой им практикой исихазма.

Дмитрий Бирюков:

«Действительно, спор между Григорием Паламой и Варлаамом Калабрийским начался с вещей, которые будто бы не имеют какого-либо отношения к антропологии. Но затем, в ходе развития этого спора, в их переписке антропологические темы стали все больше и больше возникать. И выяснилось, что базовое понятие о человеке и о том вообще, что такое человек, какова в нём иерархия каких-то способностей, между Паламой и Варлаамом очень разное. А именно в ходе этого спора выяснилось, что Варлаам понимает совершенство человека таким образом, что рациональная сфера в нём должна развиваться максимально полно, а эмоциональная сфера не должна присутствовать вообще. Соответственно в идеале весь человек должен превратиться в своеобразное ratio и этим ratio человек должен полностью контролировать свои эмоции, в которых Варлаам вообще не видел какого-то смысла. Палама же являет в своём творчестве некоторое иное понимание этой темы.

В споре с Варлаамом он развивает своё представление о свете, который появляется в душе человека при приближении к совершенству. И антропологическая схема Паламы предполагает, что человек углубляется в самого себя и обращает свой ум внутрь себя и, таким образом, зрит в себе некий свет. Этот свет является божественным. Человек, таким образом, приближаясь к совершенству, зрит внутри собственно ума божественный свет. И когда этот свет просвещает ум человека, его рациональная способность умолкает, в то время как, согласно описанию Паламы, человек может иметь определенные аффекты эмоционального характера. Человек может чувствовать радость, веселье и даже слезы.

Такую вот аффективную эмоциональную составляющую человеческого существа, которая понимается как некое естественное проявление человека при встрече с Богом, я думаю, Палама заимствует из какой-то ближневосточной богословской культуры и учений поздневизанитйских мистиков, таких как Симеон Новый Богослов, который также детально описывает эмоциональное возбуждение, которое случается с человеком, когда он встречает Бога.

В целом, здесь можно указать на противоположность между Варлаамом и Паламой в плане оценки рациональной и эмоциональной составляющих человеческого существа.

Ещё раз попытаюсь резюмировать. Согласно Варлааму, человек в состоянии совершенства становится ratio, притом эмоциональная сфера перестает играть какую-либо значимую роль. А согласно Паламе в совершенном состоянии рациональная сфера человеческого духа умолкает, но эмоциональная сфера может являть себя.

Хотя, я бы сказал просто как читатель Паламы, что его взгляд здесь разнообразен. Иногда он упоминает про слёзы, про радость и эмоциональное возбуждение человека при его встрече с Богом и озарении божественным светом, а иногда Палама может говорить про ровность духа и бесстрастие в этом состоянии. По крайней мере, и то, и другое для Паламы представлялось нормативным для человека при его соединении с божеством.

Это один интересный момент, который я мог бы отметить. Другой момент связан с собственно исихастскими практиками. Эта тема возникла в переписке между Паламой и Варлаамом параллельно к спору о богословском методе в приложении filioque. Я напомню, что позиция Варлаама была не в том, что он был за filioque, он тоже был против filioque. Но свои рассуждения относительно этого он оформлял в рамках определенной богословской методологии, с которой, соответственно, Палама и полемизировал.

Варлаам где-то во второй половине 1330-х годов, насколько можно реконструировать этот исторический контекст, встретился с некими монахами-исихастами и, вероятно, это были такие вот монахи-простецы, которые поведали ему о методе, который они используют в молитве. Затем Варлаам встретился с кружком образованных монахов-исихастов, к которым был близок Григорий Палама. Это кружок Игнатия Исихаста, куда входил и друг Паламы, Давид Дисипат. И, насколько можно судить, от этих более образованных монахов Варлаам услышал примерно то же самое учение о молитвенных техниках, о которых он слышал и от более простых монахов. И если свое недоумение этими техниками во время первой встречи с простыми монахами Варлаам списал на то, что те монахи были слишком простыми и мало что понимали, то когда он услышал какие-то подобные же суждения от образованных монахов, то совсем пришел в негодование и даже написал жалобу в Константинопольский синод по этому поводу. Синод рассмотрел эту жалобу от Варлаама, но не нашел в описании Варлаама ничего предосудительного и не предпринял никаких действий против этих монахов.

Что же услышал Варлаам? Он услышал об определенных техниках, которые состоят в том, что монах читает молитвы при определенном положении тела, а именно это изогнутое вперед положение, когда взгляд монаха вперяется в его собственный пуп. Согласно монахам-исихастам, это положение тела позволяет установить определенную концентрацию внимания, необходимую для молитвы. Собственно, именно эти молитвенные техники далее будет защищать и сам Григорий Палама. И по каким-то причинам именно это вызвало взрыв негодования Варлаама Калабрийского. Палама же защищал эти техники исихастов и проводил аналогию между, грубо говоря, теоретической антропологией и определёнными практиками. Как я говорил, для Паламы было очень близко учение о том, что ум человека должен быть обращен на самого себя, чтобы человек мог увидеть внутри себя определенный божественный свет. Соответственно, эту обращенность ума Палама сравнивает с соответствующим круговым положением тела, когда взгляд вперяется в пуп. Это положение тела соответствует желаемому положению ума, который обращён на самого себя и, соответственно, это положение тела, согласно Паламе, помогает обратить ум человека на самого себя и помогает узрению этого самого божественного света. Здесь уже спор Паламы с Варлаамом перешёл в практическое русло. Варлаам же так и не смог принять аргументацию Паламы о том, что нет ничего ужасного в этих техниках и что, наоборот, они помогают концентрации. И Варлаам, в результате всех этих несогласий с Паламой и его сторонниками, уехал из Византии в Италию и стал там католическим епископом».

Материалы для цикла бесед были подготовлены в рамках проекта «Наследие византийской философии в русской и западноевропейской философии XX – XXI вв. РНФ №18-18-00134».