«С высоты кладбищенского памятника»

«Читательский клуб»: читаем и обсуждаем

А.С.Пушкин. Каменный гость

«Читательский клуб» на радио «Град Петров» приглашает открыть для себя новые книги или перечитать давно знакомые и любимые вместе с участниками клуба – студентами Русской Христианской Гуманитарной Академии Натальей Дынниковой, Германом Журавским, Евгением Масловым и филологом и философом Мариной Михайловой.

Наталья Дынникова:

Я давно ждала этой встречи, чтобы понять – может быть, я неправильно читаю «Каменного гостя»? Я всегда как будто смотрю приключенческое кино о похождениях такого хулигана Дон Гуана. И мне особенно нравится эта театральность – как будто я сижу в зале, и мне все это показывают.

Герман Журавский:

Когда я читаю первые две части «Маленьких трагедий» – «Скупого рыцаря» и «Моцарта и Сальери», я не сижу в партере, я вовлечен в действие, и мне это гораздо интереснее. Я даже могу в какой-то момент вскочить и закричать: «нет, подождите!»..

Евгений Маслов:

Мне кажется, что «Каменный гость» – самая трагическая из всех «Маленьких трагедий». Не в том смысле, что она самая страшная, а в том смысле, что когда ты ее читаешь, ты испытываешь эмоции, которые можно встретить у классиков трагедии. Сами поступки Дон Гуана заставляют тебя подскочить и воскликнуть: «Но ты же видишь, что ты делаешь! Ты же знаешь, куда это ведет! Тебе же кивнула статуя!» Вот этот «хюбрис», безумство, безрассудство, упрямство, которое приводит к подлинной трагедии. И со стороны видно, всегда видно, к чему это идет, но тому, кто это делает – нет, это непонятно. И зритель понимает всю неизбежность трагедии – ведь героя уже не остановить. Это главная эмоция всех классических трагедий.

Марина Михайлова:

Эта трагедия называется все-таки «Каменный гость» – в отличие от моцартовских, мольеровских и других «Дон Жуанов». Это важно, Пушкин это подчеркивает. Когда я читала эту трагедию раньше, в юности, мне интереснее всего была вот эта ситуация обольщения: как виртуозно Дон Гуан разыгрывает свою партию, и как Донна Анна в эти силки попадается, при этом совершенно искренне желая сохранить свою свободу, честь, верность мужу… За этой игрой, действительно, интересно наблюдать. Сейчас же меня зачаровывает другая история – между Каменным гостем и Дон Гуаном. Это присутствие рока в жизни, поступь судьбы, которые нас так завораживают в классических трагедиях. И это одновременно и пугает, и вдохновляет. Здесь эта судьба приобретает лицо и очертания – и смотрит на нас с высоты кладбищенского памятника…

Герман Журавский:

В моем понимании Дон Гуан – виртуоз, он поэт. Он любит каждую как в первый или в последний раз, он не лишен искренней, глубокой нежности. Мне кажется, что это человек чрезвычайно задумчивый, он погружен в свое воображение. Его воображение намного богаче и ярче, чем то, что он наблюдает в действительности. Именно поэтому он достиг такого мастерства – потому что он делает видимое воображаемым. Он очень тонок. Он – метафизик.

Наталья Дынникова:

Не знаю, поэт ли Дон Гуан? Он просто ненасытный человек…

Марина Михайлова:

Это, конечно, переход за пределы. Один из признаков трагедии в том, что там должна быть чрезмерность. И, конечно, Дон Гуан не похож на пошлого коллекционера любовных побед.

Но мне невероятно интересно наше обсуждение. Потому что каждый из нас видит какую-то свою историю. И эти истории даже не пересекаются. Но при этом каждый отчетливо слышит какую-то свою историю, видит ее в тексте. И красота, абсолютная гениальность пушкинского текста в том, что, с одной стороны, этот текст очень отчетлив, лаконичен, это просто кристалл, но, с другой стороны, в этом волшебном кристалле каждый видит свою историю.

Евгений Маслов:

По поводу «Маленьких трагедий» мы говорили, что в этом названии заключен оксюморон. «Каменный гость», кажется, не самый очевидный оксюморон, хотя, если себе представить, кто пришел к тебе в гости… Как это: гость, и он каменный?

Марина Михайлова:

Когда ты зовешь нездешние силы в свою жизнь – ты, конечно, герой. Но понимаешь ли ты, кого ты пригласил в гости? Это еще и история про то, что помимо мира, где все каменное неподвижно, а в гости ходят живые люди, есть еще мир, где статуи приходят в движение, а люди каменеют, и в гости к тебе может прийти кто угодно. Мне кажется, что Дон Гуан бросает вызов не только смерти, но и этому неведомому миру, который как океан объемлет мир рационального, познаваемого.

Евгений Маслов:

Может быть, ему того мира и хочется, а не этого, видимого и мелкого…

«Читательский клуб» в эфире еженедельно по пятницам в 21.40 с повторением в субботу в 15.00.