ИСТОРИЯ ПСКОВСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ МИССИИ (Передача 3)

М.Лобанова: Здравствуйте, дорогие друзья! В студии радио «Град Петров» Марина Лобанова. И сегодня мы продолжим разговор с историком Константином Петровичем Обозным о проблемах истории Псковской миссии. Здравствуйте, Константин Петрович!

К.Обозный: Здравствуйте, дорогие радиослушатели!

М.Лобанова: Вот такой вопрос: миссионерская система митрополита Сергия и всех его сотрудников. Я хотела бы, чтобы мы с Вами сделали еще несколько передач по персоналиям, о самых выдающихся представителях Псковской миссии, потому что это очень интересные люди, с разными судьбами до войны, во время войны и после войны. Но если говорить о миссионерской системе Псковской миссии – насколько повлияла собственно русская церковная история. Допустим, Собор 1917-18 гг. насколько повлиял на то, как понимали деятельность Церкви и митрополит Сергий (Воскресенский), и те, кто работал в Псковской миссии? Мы знаем, что мы пережили первое крещение Руси, а второе крещение – это открытие 9 000 храмов на оккупированной территории. И если бы не война, Церковь была бы уничтожена в нашей стране, это понятно. Большевиков остановила в этом деле только война. Но ведь Собор 1917-18 гг. не только восстановил Патриаршество; ведь тогда было принято множество чрезвычайно важных, принципиальных решений о том, что такое церковная жизнь. Потом они не смогли быть реализованы ни в какой степени, потому что перед Церковью встали совершенно другие задачи. А потом, когда началось уже третье, постперестроечное возрождение церковной жизни, очень часто пытались обращаться к решениям этого Собора, но, видно, как-то уже сил не было на их реализацию. А вот тогда, в 40-е годы, имела ли влияние тема Собора 1917-18 годов?

К.Обозный: Спасибо, Марина. Это очень важный вопрос, потому что, конечно, как Вы сказали, в советский период невозможно было хоть каким-то образом реализовывать решения, определения и постановления Поместного Собора 1917-18 года, хотя иногда в катакомбной Церкви, Церкви нелегальной, пытались что-то делать. Но об этом, во-первых, мало что известно, а, во-вторых, понятно, что в таких условиях широкую деятельность невозможно было развернуть. А если говорить о Псковской миссии, то нужно сказать, что она была неоднородной по составу. Были священнослужители, которые приехали из Прибалтики, и вот как раз в Латвии, прежде всего, в Латвии, чуть меньше – в Эстонии, там была возможность для того, чтобы в 20-30-е годы реализовывать некоторые решения Поместного Собора. Например, архиепископ Иоанн (Поммер), когда он возглавлял Церковь в Латвии, действительно опирался на решения этого Собора.

М.Лобанова: Кстати сказать, архиепископ Иоанн (Поммер) – прославленный новомученик.

К.Обозный: Да, и внутри его епархии была обстановка соборная и творческая, что, правда, потом начало сокращаться, и совсем ситуация стала ухудшаться после смерти владыки Иоанна и прихода более национального, или даже – более националистического митрополита Августина. И, естественно, некоторые из священнослужителей миссии несли в себе этот заряд миссионерской деятельности, просветительской деятельности. Но здесь еще важно сказать, что в Прибалтике в 20-30-е годы действовали филиалы РСХД – Русского Студенческого Христианского Движения. Это еще одна очень важная веха, о которой надо отдельно говорить. Это в том числе и миряне, которые были и из Латвии, и из Эстонии, и они тоже участвовали в деятельности Псковской миссии. Как раз именно они занимались миссионерско-просветительской работой с детьми и молодежью.

М.Лобанова: А вот если говорить об РСХД… Сначала это было РСХД, а потом, когда поняли, что не только студенты принимают участие в этом движении, то его переименовали в РХД, Русское Христианское Движение. Для Вас, Константин Петрович, с кем прежде всего, с какой персоналией это движение связано в истоках своих?

К.Обозный: История РСХД берет свое начало еще с дореволюционного времени в России. И, с одной стороны, источник его – это YMCA (ИМКА), американская организация молодых христиан. А, с другой стороны, барон Николаи, который в Москве и Петрограде в предреволюционный период времени создавал кружки среди студентов, которые всерьез думали о вопросах веры, о смысле жизни. Вместе с ними он читал Евангелие, и первые зерна миссионерской деятельности были брошены именно тогда. Хотя сам барон был протестантом, он считал, что это неважно, что евангельская деятельность для любого христианина важна и этим нужно заниматься.

М.Лобанова: Да, так же, как наше радио, которое имеет своим истоком радиостанцию «Голос Православия». Посмотрите, кто «Голос Православия» помогал на Западе? Католики и протестанты.

К.Обозный: Да. Ну а потом, когда уже совершилась революция, после окончания Гражданской войны многие из этих студентов, кто выжил, оказались кто в Софии, кто в Белграде, кто в Берлине, в Праге, в Париже. И тот потенциал, который у них появился еще до революции, они продолжали реализовывать, но уже на чужой земле, и стали собирать такие же кружки, которые потом уже объединились в РСХД.

М.Лобанова: Но все-таки вернемся к влиянию Собора 1917-18 гг. на деятельность Псковской миссии. В чем основные тезисы Собора в деятельности Псковской миссии прослеживаются?

К.Обозный: Это прежде всего касается миссионерской деятельности, и иногда был даже опыт катехизации, который проводил протоиерей Алексий Ионов в Острове. Это была евангелизация, чтение Евангелия. Обязательная проповедь за каждым богослужением. Создавались церковные школы, то есть общеобразовательные школы, где преподавались церковные предметы, где изучалось церковное пение, устав и так далее.

М.Лобанова: Да, но что такое катехизация и евангелизация? Это означает, что вас не будут крестить во взрослом возрасте, если вы Евангелие не знаете, что там написано, не понимаете. И если вы не обучены христианской вере, вас не будут крестить. Вас не будут венчать, если вы никаким образом не подготовлены, если вы смысла ни этого таинства, ни других не понимаете, если вы в Церковь регулярно не ходите, да и вообще не являетесь членами этой церковной общины, куда вы пришли, например, венчаться. Если вы хотите, чтобы вас отпевали или какого-то вашего родственника отпевали, то вы сами, по крайней мере, должны быть христианином, и умерший человек должен быть христианином, то есть он регулярно причащался, исповедовался, и был знаком священнику, который должен сказать какое-то слово над гробом, чтобы это слово было неформальным. То есть такое понимание меняет и нашу сегодняшнюю церковную жизнь. Ведь можно и так сказать: подумаешь, воскресные школы и у нас есть, книгу я и сам могу почитать. Это понимание существенным образом влияет на жизнь. Вот вы пришли в приход – кто вы такой? Вы христианин? И мне кажется, это нужно всегда уточнять.

К.Обозный: Совершенно верно, Марина. И то, что сделала Псковская миссия, это попытка вернуть осознанную веру русскому народу. Ведь те проблемы, которые накопились к 1917 году в Православной Церкви в императорской России, они ведь во многом и привели к той катастрофе, духовной катастрофе прежде всего, и старшее поколение еще сохраняло веру, молодежь часто колебалась либо открыто себя позиционировала как атеистическая. И когда миссия пришла на эту территорию, очень много было сделано усилий и реальных дел для того, чтобы вернуть понимание того, что происходит в храме и для детей, и для подростков, и для взрослых людей. А что такое наша вера? А какую ответственность мы несем за нашу Церковь? Это было очень важно, и у лучших пастырей-миссионеров это, конечно, получалось. И именно поэтому был такой успех среди интеллигенции, среди молодежи, среди людей среднего возраста, которые еще вчера были советскими учителями, комсомольцами, агитаторами, входящими во всякие организации воинствующих безбожников.

М.Лобанова: Мне кажется, если достаточно поверхностно посмотреть на миссию, то там, как мне кажется, были важные составляющие: вот что такое человек, пришедший в Церковь? Что для него важно? Прежде всего, понимание богослужения, знание веры, каких-то основ Евангелия. Но и добрые дела, обязательные. И это все как-то органично и естественно должно было воплощаться в жизни тех людей, которые приходили в Церковь. И мне кажется, очень перекликается с Собором 1917-18 гг. та общая направленность Церкви в этой миссии. Действительно, ведь этот Собор, его участники видели, что Церковь, какие-то ее части, части этого церковного тела как бы отмирают. И Собор был направлен на то, чтобы жизнь в Церкви полилась полным потоком, потому что Христос есть Жизнь. И если этой жизни, Жизни в Церкви нет, то можно устрашиться – а Христовы ли мы? И эти силы в 1917-18 году у Собора, мне кажется, были – такое творчество, такое стремление возродить Церковь. Все это было, но дальше такая печальная история. И, как ни странно, такие силы были и в 1941-44 году. Но тоже – как печально это закончилось…

К.Обозный: Важно упомянуть, что начальник Управления Псковской миссии протопресвитер Кирилл Зайц был участником Поместного Собора 1917-18 года. Те, кто учились в Парижском Богословском институте св.Сергия, латвийские, рижские священники тоже – поскольку Свято-Сергиевское подворье и Богословский институт в Париже как раз и выросли, питаясь соками этого Поместного Собора. Поэтому, естественно, это направление уже реализовывалось и на территории Псковской миссии в их служении в период немецкой оккупации. И это еще раз показывает то, что и священники, и епископы на оккупированной территории Прибалтики и Северо-Запада России не искали политической выгоды; они нисколько не смотрели, что сейчас политически выгодно, как себя политически выгодно вести, потому что очень скоро, как отец Алексий Ионов в своих воспоминаниях написал, очень скоро мы поняли, что немцы, которые пришли на нашу территорию, они нам не друзья, что они пришли сюда расширять свое жизненное пространство. И поэтому участники миссии относились к немцам как к злу, но к меньшему злу, чем большевики, как в своих воспоминаниях он пишет. И в то же время прекрасно понимали, что советская власть, которая придет на эти территории, а в конце 1943-го года было понятно, что перелом в войне уже произошел, и понятно было, как советская власть расценит эту деятельность. Это все прекрасно понимали, но это понимание не вселяло какого-то ужаса, паники в ряды священников. Они продолжали совершать свои богослужения, свое церковное и миссионерское служение, проповедовали, открывали храмы. И последний храм во Пскове открылся в конце 1943 года, после ремонта. Это храм Архистратига Михаила Архангела. Понятно, что через некоторое время начнется эвакуация, и скорее всего этот город будет оставлен немцами, но храм этот ремонтировали и открыли. Хотя с точки зрения житейской, «рациональной» это было почти безумием. Но было ясно, что каждый день, каждая Литургия, каждая проповедь может принести очень многое каждому отдельно взятому человеку, его душе, может помочь ему вернуться в Церковь, встретиться с Богом.

М.Лобанова: Да, это важный духовный момент. Но вот простой человек, может быть, даже и не очень церковный, а, может быть, и считающий себя церковным, он может задать такой вопрос: зачем же так сложно? Нам, например, часто на радио вопросы задают, начинающиеся с фразы «А зачем так сложно?» И нельзя ли было так сделать, чтобы во время войны Церковь не была ни за ту, ни за эту сторону? И мы бы тогда совсем и не думали над таким вопросом.

К.Обозный: Да, но жизнь непростая, и она определяет то, что происходит. Но важно то, что и духовенство Псковской православной миссии, и миряне, кто участвовал в церковном возрождении, они ведь не были ни за немецкую, ни за советскую власть. Ведь отечество христиан – это Царство Небесное. И поэтому любой уклон в политику в одну или в другую сторону будет, конечно же, вредить церковному делу. И он будет обесценивать само по себе христианское служение, будет вносить в него чуждый элемент национализма или какой-то политики того или иного цвета. И, конечно, это будет сразу же явно – ведь такие вещи скрыть невозможно. Я не хочу сказать, что среди членов Псковской миссии не было такого, но это были, скорее, исключения, чем правила.

М.Лобанова: Но вот митрополит Сергий (Воскресенский) был в своей деятельности на оккупированной территории ярким антикоммунистом и антибольшевиком. Насколько это совмещается с его позицией как князя Церкви, архипастыря?

К.Обозный: Тут можно усмотреть и, может быть, кто-то действительно сделает такой вывод, что его позиция слишком жесткая, неоправданная. Но, во-первых, у митрополита Сергия (Воскресенского) были на то основания, он прекрасно знал, что такое советская власть.

М.Лобанова: Да, неправды он не говорил – в отличие от митрополита Сергия (Страгородского), который сказал, что никаких гонений на Церковь в России нет.

К.Обозный: Да, но если говорить о митрополите Сергие (Воскресенском), то иногда он какие-то поздравления в адрес вождя Третьего Рейха направлял. Это было некоторое условие, подобно тем, которые соблюдали митрополит Сергий (Страгородский) и его епископы, а на этой стороне так делал митрополит Сергий (Воскресенский), как бы продолжая тем самым сергианскую церковную политику, только в отношении немецких властей. На словах он был антибольшевиком, и очень ярким, а на деле – конечно, не антифашистом, это не очень подходящее слово, но, по крайней мере, его деятельность и его руководство Церковью на оккупированных территориях все надежды немецких властей разбило вдребезги – надежды о том, что можно через Церковь руководить русским народом, что можно использовать священников. Но получилось наоборот – русский народ укрепился духовно, собрался…

М.Лобанова: О митрополите Сергие (Воскресенском) обычно пишут так: он сумел сохранить независимость, самостоятельность, каноническое единство с Московским Патриархатом. Тем не менее сам он погиб. А вот такой вопрос: нужно ли сегодня Церкви каяться в том, что она была с большевиками, явными богоборцами, или Церкви нужно каяться в том, что она сотрудничала с немцами, с нацистами – тоже богоборцами? Нужно ли Церкви каяться в этой лжи, в этих постановлениях, заведомо лживых, совершенно неканоничных и несправедливых, хотя это, может быть, тогда было и необходимо?

К.Обозный: Понятен Ваш вопрос, Марина. Покаяние – акт глубоко личностный, который нельзя совершить по указу президента или патриарха. И покаяние должно обязательно и постоянно в Церкви происходить у каждого человека, и покаяние прежде всего должно осуществляться в изменении, в осознании неправды, в возвращении к правде Божией, к истине. И это покаяние как раз связано с тем, чтобы стремиться к этой правде, о ней свидетельствовать и за нее бороться. В этом и состоит покаяние. Поэтому так нужно каяться каждому человеку, хотя, может быть, кто-то скажет: это было давно, в 1927 году или в 1930…

М.Лобанова: Но ведь это действительно важно – было постановление, которое было сделано высочайшей церковной властью, и отменено оно не было – я имею в виду постановление об отлучении от Церкви деятелей Псковской миссии и тех, кто был в Церкви на оккупированной территории. Они были отлучены, а потом, без всякого покаяния, продолжали в Церковь ходить, в этой же Церкви продолжали служить… А вдруг сейчас Церковь издаст такое постановление, и я не буду знать, что оно не всерьез, а понарошку? Все-таки хочется, чтобы Церковь была местом полной уверенности в том, что именно здесь истина. А здесь – вот такие факты…

К.Обозный: Да, хотелось бы, чтобы действительно Церковь была чистой от наших немощей, от нашего несовершенства, от наших грехов. Но это зависит от каждого из нас. Нельзя требовать от кого-то покаяния и от кого-то ждать покаяния.

М.Лобанова: Я в конце программы поставлю еще одну, жуткую совершенно цитату. Мы эту тему вообще не затрагивали, но все-таки эта тема есть. И мы живем в том обществе, где большинство людей, и, особенно, нецерковных людей будут продолжать критично относиться к деятельности Псковской миссии, к деятельности Православной Церкви на оккупированных территориях, несмотря на то, что мы сегодня говорим, на то, что другие об этом сказали. Но вот еще такая сторона, которая тоже очень существенна. Мы говорили о трудности быть советским епископом. Если углубиться в эту тему, станет очень страшно, и это мы не будем обсуждать в рамках нашей темы, где и так много сложных вопросов. Но вот цитата из книги авторитетного историка Михаила Шкаровского о другой стороне той же самой Псковской миссии. Он пишет: вы думаете, что НКВД не действовал в этой среде? НКВД действовал в церковной среде до войны очень активно, и последствия этой деятельности даже страшно назвать. И вот эта цитата: «Действительно, некоторые священнослужители Русской Церкви, оставшиеся на оккупационной территории, использовались советской разведкой». Можно, кажется, и порадоваться: не все деятели Псковской миссии на фашистов, на нацистов работали, а некоторые и на нас! Дальше что мы читаем: «Так, один из ее руководителей, Судоплатов, совсем недавно написал: «Уместно отметить и роль разведки НКВД в противодействии в сотрудничестве немецких властей с частью деятелей Православной Церкви на Псковщине и Украине. При содействии одного из лидеров в 30-х годах в обновленческой Церкви Житомирского епископа Ратмирова и блюстителя Патриаршего Престола митрополита Сергия нам удалось внедрить наших оперативных работников М.В.Иванова и И.И.Михеева в круги церковников, сотрудничавших с немцами на оккупированной территории. При этом Михеев успешно освоился в профессии священнослужителя». Жестокая цитата, да?

К.Обозный: Вам кажется эта цитата жестокой, а есть исследователи, которые считают, что это очень важный вклад Церкви в дело Победы.

М.Лобанова: А мне как-то очень горько от этого. И дай нам Бог мужества и силы это перенести.

К.Обозный: Действительно, НКВД старался контролировать ситуацию на оккупированной территории с помощью диверсионных отрядов, партизанских отрядов. В том числе пытались использовать и церковную линию. Прежде всего использовали в целях пропагандистских: зачитывались воззвания Патриарха, Советского правительства, митрополита Алексия (Симанского) в церквях в местностях, где действовали партизанские отряды. И пытались внедрять таких вот лжесвященников. Действительно, была попытка – об этом вскользь упоминается в моей книге – чтобы руководство миссии возглавили как раз священники-агенты из Москвы. Это не получилось, и деятельность этих лжесвященников развивалась в другом направлении. С другой стороны, в Псковской миссии был указ, который вышел в 1942 году, а в 43-м повторялся, о том, что при появлении «самосвятов», то есть священников, которые на самом деле священниками не являются, но себя объявляют священнослужителями, обязательно давать сигнал благочинному, в управление Псковской миссии, чтобы эту деятельность вовремя пресекать. В этом были заинтересованы немецкие власти, потому что, конечно, под видом «самосвятов» помимо просто авантюристов или людей, которые хотели в этот период времени «нагреть руки», могли быть и советские агенты под видом священников.

М.Лобанова: Об этом мы тоже еще поговорим. Хотя мы хотели бы посвятить наши передачи очень светлым персоналиям, действительно, подвижникам и многим исповедникам, мученикам Псковской миссии. Но и о проблемах мы тоже еще поговорим. Кто хотя бы немножко знаком с церковной историей, знает, что были не только «самосвяты». Но органы, надзирающие над Церковью в советском государстве, обязывали рукополагать сотрудников НКВД-КГБ, и это происходило. Их обязывались принимать духовные школы, их обязывались ставить на важные посты. Это было, никуда не денешься. Это история.

К.Обозный: Да, и еще, Марина, я хотел бы сказать по поводу темы, связанной с патриотизмом и с тем, что Церковь должна быть со своим народом. Дело в том, что сейчас у нас самая главная проблема в том, что патриотизм понимается, к сожалению, по-советски. Патриотизм – это прежде всего лояльность правительству, лояльность советскому строю, лояльность тем порядкам, которые сложились в 20-30-е годы.

М.Лобанова: Да, патриотизм – это все советское. А непатриотизм имел другое название – «контрреволюция».

К.Обозный: Да, и поэтому тема Псковской миссии, тема, связанная с русским освободительным движением, антисоветским движением в годы Второй мировой войны, тема, которая была поднята благодаря фильму Владимира Хотиненко «Поп», и тоже вызвала оживленную дискуссию – как раз это, в каком-то смысле, определяет наше сознание, сознание современных россиян. Кто-то еще остался в состоянии «советском», можно сказать, и патриотизм воспринимает только таким образом, хотя для людей церковных настоящий патриотизм – это служение своему народу, и чем тяжелее народу, тем больше усилий должно прикладываться. И по большому счету как раз Псковская миссия действовала не в угоду немецким властям или советским властям; она прежде всего помогала русским людям, помогала духовно, помогала материально. В этом, мне кажется, есть самое настоящее проявление патриотизма. Хотя священнослужители там были и из Литвы, и из Эстонии, и из Латвии, из Белоруссии, из Калининской, Ленинградской области, которые служили в Псковской миссии, очень разные. И потом, когда началась тотальная эвакуация в феврале 1944 года, очень многие священнослужители уезжали со своим народом в Прибалтику, в Германию, чтобы там продолжать окормлять свою паству, чтобы не происходило никакого разрыва.

М.Лобанова: Да, как это сделал как раз прототип главного героя фильма Хотиненко «Поп» протопресвитер Алексий Ионов, продолжая окормлять и военнопленных, и части так называемой власовской армии, и служить для них Литургию, молебны, окормлять тех людей, которые остались там, так называемых «перемещенных лиц», как это делал и протопресвитер Александр Киселев и многие другие. Тот же самый фильм – ведь у Владимира Хотиненко было свое название, и он в одном интервью сказал: жалко, что продюсеры сказали, что не будет продаваться фильм с таким названием, нужно назвать «Поп», коротко и ясно, и люди поймут и пойдут. А у Хотиненко фильм назывался «На реках Вавилонских». Можно ведь вспомнить вавилонский плен – что же, богоизбранному народу нужно было прекратить исповедовать свою веру? Там и мы бы где были сейчас, если бы в вавилонском плену оказавшись, богоизбранный еврейский народ бросил бы все и сказал: не будем мы под этими угнетателями служить Богу нашему!

К.Обозный: Совершенно верно. Если бы все-таки линия, которую проводили нацисты, прежде всего, руководство из Берлина, возобладала и, действительно, Псковской миссии не было бы, то духовный вакуум заполнился бы разного рода сектами, какими-то полуязыческими или языческими течениями. Вопрос о том, насколько это было важно, становится очень актуальным. Этого, кстати говоря, и хотели и Гитлер, и все нацистское руководство – чтобы вся территория России была покрыта мелкими сектами, своими в каждой деревне. И еще было бы замечательно, если бы они между собою враждовали. Это была золотая мечта нацистов. И, конечно, Псковская миссия была абсолютно антигитлеровским делом. Она возрождала мощь и дух русского народа.

М.Лобанова: Да, в этом смысле это то место, где одновременно исторически сошлись – это большая редкость – позиции и последовательного антисталинизма, и антигитлеризма одновременно. У нас ведь так боятся, когда слышат о приравнивании Гитлера к Сталину. Тем не менее по правде Христовой здесь никуда не денешься, это так.

К.Обозный: Совершенно верно. И позиция Сергия (Воскресенского), если вернуться к его личности, как раз была нейтральная при всех его заявлениях в отношении Гитлера – понятно, что это были неизбежные компромиссы. Главное для него было служение, духовное окормление, спасение русских людей, беженцев, военнопленных, детей-сирот, в том числе и из Саласпилского лагеря. И это для меня является важным свидетельством того, что этот человек, действительно, нес настоящее христианское церковное служение. А все остальное – это та шелуха, те плевелы, которые сгорают во время Суда.

М.Лобанова: Да, я еще хотела бы поговорить о восприятии истории Псковской миссии в русской эмиграции, но сейчас, наверное, мы не будем поднимать эту тему. Но тем не менее приходит на ум такое сравнение: если мы говорили о Соборе 1917-18 годов, о ситуации перед революцией, тогда было напряженное переживание литургичности Церкви. И эту тему Собор очень хотел решить. Можно вспомнить Иоанна Кронштадтского – какое непонимание его деятельности было в Церкви, именно литургичности его служения. И в этом смысле Иоанн Кронштадтский – прямой предшественник этого Собора. И Собор эту проблему очень переживал, обсуждал, но реализация его решений в советский период была невозможна. И литургичность Псковской миссии совершенно очевидна; то наследие, то воодушевление, тот энергичный, бодрый дух служения Псковской миссии, который потом влился в русскую эмиграцию, и то литургическое богословие, которое так развилось в эмиграции, может быть, отчасти воспринятое теми, кто в Свято-Сергиевском богословском институте учился и служил потом в Псковской миссии, и обратно вернулся с этим опытом литургического возрождения на оккупированных территориях, а это было именно литургическое возрождение. И то литургическое богословие, которое получило расцвет в русском эмигрантском богословии и которое с таким трудом, а чаще всего с таким неприятием, сегодня возвращается на родину. Посмотрите, что у нас некоторые «дубовые» православные издания пишут о литургическом богословии – они просто говорят, что это ересь. Литургия, размышления о ней воспринимаются сегодня как ересь. И нам нужно именно этот дух церковный воспринимать, подлинный, непрерывающийся, апостольский, то есть наследованный, во всей истории прослеженный дух церковной жизни, и в том числе и эта церковная деятельность Псковской православной миссии заполнила один из тех пробелов, когда этот разрыв мог произойти. Мы должны его воспринимать, иначе мы так с этим разрывом и останемся.

К.Обозный: Когда священник отец Георгий Тайлов собирался на территорию Псковской миссии, он написал прошение митрополиту Сергию (Воскресенскому) о том, чтобы тот послал его в миссию осенью 1941 года. И он в Риге встретился со своим школьным товарищем, когда-то они вместе учились в Рижской Духовной семинарии, с отцом Владимиром Толстоуховым, который приехал из Псковской миссии на короткий период времени в Латвию, в маленький отпуск. И отец Владимир говорит отцу Георгию: да, ты собирайся, только попроси у владыки чашу побольше. С нашими маленькими чашами там делать нечего.

М.Лобанова: Да, если бы там было пять священников на храм, они бы вышли каждый с маленькой чашей.

К.Обозный: Да, потому что причащающихся было по 500-700 человек за одну литургию, то есть массовое причащение. Люди подходили на исповедь, каялись, причащались, и было понятно, что это не просто, как некоторые могут сказать, «массовый психоз», а это было осознанное покаяние и осознанное стремление соединиться с Богом.

М.Лобанова: Сейчас мы программу нашу завершаем, но не завершаем разговор о Псковской миссии. Впереди еще программы о представителях Псковской миссии. Программу вела Марина Лобанова, а в студии был историк Псковской православной миссии Константин Петрович Обозный, кандидат исторических наук, автор монографии, вышедшей в 2008 году в издательстве Крутицкого Патриаршего подворья в серии «Материалы по истории Церкви». Всего вам доброго, до свидания!

К.Обозный: Спасибо, Марина. Благодарю вас, дорогие радиослушатели, всего доброго!

Передача 1:  «Важно помнить для тех, кто пытается обвинить Псковскую миссию и Церковь, которая существовала на оккупированной территории, что и духовенство, и миряне, участвовавшие в этом церковном возрождении, не были ни за немецкую, ни за советскую власть: ведь отечество христиан – это Царство Небесное».
Историк Константин Обозный в программе «Встреча» – о проблемах изучения истории Псковской православной миссии.

Передача 2:  «В начале 1941 года к митрополиту Сергию (Страгородскому) в Москву приезжает его знакомый протопресвитер, профессор, священнослужитель, который прибыл из ссылки. И митрополит Сергий сказал такую вещь: раньше большевики нас душили, но давали какие-то обещания, а теперь уже ничего не обещают, а только душат. И понятно, что уже какая-то мера компромисса была исчерпана, и советская власть уже не нуждалась ни в каких компромиссах, и все шло уже к такому «благополучному» (в кавычках) концу».
Историк Константин Обозный в программе «Встреча» – о проблемах изучения истории Псковской православной миссии.

АНОНС: юбилейная серия программ «Псковская Православная Миссия. Биографии. К 70-летию основания»

См. также в архиве на сайте:

Слушать (40 мин.) Новый документальный сериал о Второй мировой войне (журналист Виктор Правдюк и историк Кирилл Александров) Многосерийная эпопея о Второй мировой войне — один из самых грандиозных проектов известного журналиста Виктора Правдюка. О своей работе над фильмом, о том общественном резонансе, который вызвал этот фильм, ломающий многие стереотипы, и о том, зачем нам сейчас, спустя 60 лет, так важно знать правду о войне, рассказывают слушателям нашего радио создатели фильма — Виктор Правдюк и историк Кирилл Александров

Слушать (45 мин.) Читать История Тихвинской иконы Божьей Матери Беседа с бывшим хранителем иконы прот. Сергием Гарклавсом, которая проходила в дни возвращения иконы из США в Россию (июнь 2004г.).

Слушать (45 мин.) Прот.Георгий Митрофанов о воссоединении Русской Православной Церкви. О главном для Русской Православной Церкви событии уходящего 2007 года – о воссоединении двух ее частей, разобщенных из-за трагических для русской церковной истории событий ХХ века, размышляет очевидец и непосредственный участник процесса воссоединения – выдающийся церковный историк, профессор-протоиерей Георгий Митрофанов.

Слушать (35 мин.) Проблемы объединения РПЦ МП и РПЦЗ Беседа протоиерея Георгия Митрофанова

Слушать (32 мин.) Проблемы объединения РПЦ МП и РПЦЗ 26.06.2005 Информационно-аналитическая программа «Неделя» Гость программы: протоиерей Георгий Митрофанов

Читать «Мы жили единым духовным стремлением…» Беседа об истории Русского Христианского Студенческого Движения с Е.Ю.Бобринской «Мы жили единым духовным стремлением…» Беседа об истории Русского Христианского Студенческого Движения с Е.Ю.Бобринской, ответственной сотрудницей комитета помощи русским приходам при Архиепископии русских приходов Западной Европы.

Слушать (28 мин.) История создания и современная деятельность РСХД Беседа прот. Александра Степанова с Е.Ю.Бобринской

Слушать (32 мин.) Великая Отечественная война Беседа с прот. Львом Большаковым

Читать Беседы с прот. Василием Ермаковым. Беседа первая. О детстве.

Читать Беседы с прот. Василием Ермаковым. Беседа четвертая. Послевоенные годы

Читать Протоиерей Георгий Митрофанов о романе В.П. Астафьева «Прокляты и убиты» «Астафьев совершил второй солдатский подвиг, вновь пройдя войну на страницах своего романа. В его книге – подлинно христианский, милосердный взгляд на человека, так характерный для русской литературы». Профессор-протоиерей Георгий Митрофанов о романе В.П. Астафьева «Прокляты и убиты».

Слушать (40 мин.) К 70-летию 22 июня 1941 года. Передача 3

Слушать (42 мин.) К 70-летию 22 июня 1941 года. Передача 2

Слушать (40 мин.) К 70-летию 22 июня 1941 года. Передача 1 К.М.Александров подводит итоги войны 1941-1945гг. —  человеческие итоги, потери…

Слушать (42 мин.) Читать Две катынские катастрофы – 1940 и 2010 года. О духовном смысле страшных уроков истории размышляет протоиерей Георгий Митрофанов.

Слушать (45 мин.) Читать Неизвестная блокада. Беседа с историком Н.Ломагиным. Часть 2 «Неизвестная блокада». Под таким названием несколько лет назад вышла книга историка Никиты Андреевича Ломагина. Так же мы озаглавили стенограмму беседы автора этой книги и главного редактора радио «Град Петров» протоиерея Александра Степанова. В канун очередной годовщины праздника Победы мы вновь обращаемся к самым страшным страницам истории нашего города, к тем ее страницам, которые должны жить в памяти каждого петербуржца… Читайте вторую часть беседы.

Слушать (47 мин.) Читать Неизвестная блокада. Беседа с историком Н.Ломагиным. Часть 1 «Неизвестная блокада». Под таким названием несколько лет назад вышла книга историка Никиты Андреевича Ломагина. Так же мы озаглавили стенограмму беседы автора этой книги и главного редактора радио «Град Петров» протоиерея Александра Степанова. В канун очередной годовщины праздника Победы мы вновь обращаемся к самым страшным страницам истории нашего города, к тем ее страницам, которые должны жить в памяти каждого петербуржца…

Читать «Почему для многих в Русской Православной Церкви Сталин остается одной из самых позитивных фигур в ХХ веке?»В программе «Уроки истории» протоиерей Георгий Митрофанов комментирует интервью архиепископа Илариона (Алфеева). «Как человек, который называет себя христианином, так переворачивает всю систему ценностей, что очевидная античеловечность, богоборчество приобретают ореол почти святости? Почему для многих в Русской Православной Церкви Сталин остается одной из самых позитивных фигур в ХХ веке?»В программе «Уроки истории» протоиерей Георгий Митрофанов комментирует интервью архиепископа Илариона (Алфеева).

Слушать (49 мин.) Читать Без подлинного покаяния у России нет будущего. Передача 2 «Когда больной человек делает вид, что он здоровый, он рискует и сам разболеться еще больше, и других заразить своей исторической безответственностью и нераскаянностью. Без подлинного покаяния у России нет будущего». В программе «Уроки истории» участвуют протоиерей Георгий Митрофанов и протоиерей Александр Степанов (часть 2)

Слушать (50 мин.) Читать Без подлинного покаяния у России нет будущего. Передача 1 «Когда больной человек делает вид, что он здоровый, он рискует и сам разболеться еще больше, и других заразить своей исторической безответственностью и нераскаянностью. Без подлинного покаяния у России нет будущего». В программе «Уроки истории» участвуют протоиерей Георгий Митрофанов и протоиерей Александр Степанов (часть 1)

Читать Великая Отечественная война и Победа в современном церковном и светском сознании. Гость программы «Уроки истории» – прот.Лев Большаков. «…В наше время можно было бы глубже, тоньше как-то, человечнее оценивать все события, а в особенности такое могучее событие как войну. И для того, чтобы наш современник мог почувствовать радость о том, что была окончена война, ему нужно научиться ценить мир и ценить любовь. И тогда он будет понимать хоть вчуже, как страшна война…» О современном церковном и светском отношении к войне и Победе размышляет протоиерей Лев Большаков, настоятель храма Успения Божией Матери в г.Кондопога (Карелия).

Читать О войне и Победе. Беседа прот. Льва Большакова и прот. Александра Степанова Мы только что пережили еще одну годовщину Победы в Великой Отечественной войне, еще один День всенародной памяти. О войне и Победе, о цене, счастье и смысле этой Победы, о том, как по-разному воспринимаем мы свою недавнюю историю, и о многом другом размышляют протоиерей Лев Большаков и протоиерей Александр Степанов.

Читать «Ты должна быть достойной внучкой своего деда – вежливой, любезной, сострадательной, уступчивой, терпеливой, трудолюбивой, благодарной…» О письмах вдовы генерала Свиньина из Петрограда 1920-х годов к ее внучке, оказавшейся в эмиграции «Ты русская девушка, и должна быть достойной внучкой своего деда – вежливой, любезной, сострадательной, уступчивой, терпеливой, трудолюбивой, благодарной…» О письмах вдовы генерала Свиньина из Петрограда 1920-х годов к ее внучке, оказавшейся в эмиграции, размышляют М.Михайлова и Л.Зотова в программе «Культурная реакция»