Евангельский смысл слова «покаяние»

Беседа архимандрита Ианнуария (Ивлиева)

Евангельская этика

Часть 1

АУДИО – Александр Ратников

ТЕКСТ – Ольга Суровегина

ФОТО – Станислав Марченко

СКАЧАТЬ ЦИКЛ ПЕРЕДАЧ

Всем известно слово «покаяние», потому что существует в Церкви Таинство покаяния, сопровождаемое исповедью. Все мы знаем, как она происходит, но я должен вас предупредить, что евангельский смысл этого слова «покаяние» не имеет непосредственного отношения к тому, что мы называем Таинство покаяния, происходящее в наших храмах. Конечно, «генетически», так сказать, наше покаяние восходит к евангельскому понятию покаяния, но все-таки вещи это совершенно разные. Церковное покаяние, Таинство покаяния относится к той области богословия, которая называется учение о таинствах, сакраментология или литургика, а сегодня мы будем с вами говорить на библейскую тему, о покаянии в Священном Писании.

С самых первых шагов Своего общественного служения Господь Иисус Христос произносит следующие слова – откроем самое короткое Евангелие от Марка: какие первые слова там произносит Иисус Христос? Уже в первой главе, в четырнадцатом стихе, после того, как кратко описано явление Иоанна Крестителя, после того, как Иисус Христос приходит на Иордан креститься, слышен небесный голос, возвещающий спасительную миссию Сына Божия; и после этого Иисус Христос отправляется в пустыню, где претерпевает искушения и не поддается им. И далее, «пришел Иисус в Галилею, проповедуя Евангелие Царствия Божия и говоря (и тут приводятся Его первые слова, как они в Евангелии от Марка, во всяком случае приведены), что исполнилось время, и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие». Если мы разберем эти слова Иисуса Христа более тщательно, опираясь не только на наш синодальный русский перевод, но на оригинальный текст на древнегреческом языке, ведь мы же пользуемся уже переводами, кто же из нас знает древнегреческий язык! А Евангелие от Марка написано, как и другие Евангелия, на греческом языке. И если мы посмотрим, что же там, то мы увидим следующее: «Исполнилось время и приблизилось Царствие Божие» – не совсем так стоит в подлиннике. Исполнилось не просто «время», а исполнился назначенный Богом срок – там стоит совсем другое слово: не «время», а такое слово, которое обозначает «назначенный Богом срок». То есть – «пришел срок». «И приблизилось Царствие Божие» – так в нашем переводе. Но если мы смотрим на греческий текст, то мы находим там глагол «приблизился» в таком времени, которое обозначает, что Царство уже здесь. Оно не просто приблизилось и сейчас где-то за стеной этого дома стоит, то есть где-то близко, но не здесь. Нет, Царство Божие уже здесь. То есть там, где Иисус Христос, там уже вокруг Него Царство Божие. В этом очень большой смысл. То есть наступил конец этого времени; пришел срок, и Царство Божие уже там, где Иисус Христос. А что значит Царство Божие? Конечно, царство не в смысле географическом, как царство Российское или царство Византийское – а Царствие Божие в смысле власть Божия, Его господство через Иисуса Христа как Сына Божия.

Итак, исполнился срок, и здесь уже Царствие Божие. «Покайтесь и веруйте в Евангелие». А в какое Евангелие? В Евангелие от Марка? Или в Евангелие от Матфея? Но это опять-таки наш перевод. Ведь в русском языке не существует артикль – определенный артикль, неопределенный артикль, то, что есть и в английском, и во французском, и в немецком. И то же самое и в греческом языке. Так вот, в этом месте стоит определенный артикль, то есть не просто – веруйте в Евангелие, а веруйте в это Евангелие. В какое – это? Да оно только что было произнесено – то, что Царство Божие уже здесь. Это и есть благая весть, это конкретное Евангелие. Так что, исполнился срок, Царство Божие пришло с Иисусом Христом – покайтесь и веруйте в это Евангелие, в эту благую весть о Царствии Божием. Вот всего два слова – Царствие Божие приблизилось, уже здесь – это и есть Евангелие. Но Иисус Христос требует прежде всего покаяния и веры. И для современников Иисуса Христа, которые собирались вокруг него, эти слова о том, что Царствие Божие приблизилось, что оно уже здесь, звучали очень многозначительно и означали очень многое. Дело в том, что в этих словах для каждого верующего иудея того времени, а люди же были иудеи, во всяком случае, грамотные в основном, верующие – мы знаем, что в Римской империи даже язычники всегда считали, что иудеи – это верующие люди; конечно, они веруют как-то странно – в Единого какого-то непонятного Бога, но это верующие люди в отличие от нас, язычников, которые могут верить, а могут и не верить, это никого не интересует. Так вот, иудеи были люди верующие, грамотные и знали Священное Писание. Каждый иудейский юноша, мальчик, посещал, как правило, синагогальную школу, где изучались псалмы, пророчества, молитвы; люди умели и читать, и писать, и все они помнили пророчество пророка Исайи, который пишет: «Как прекрасны на горах ноги благовестника, возвещающего мир, благовествующего радость, проповедующего спасение и говорящего Сиону: воцарился Бог твой, Господь возвращается в Сион. Торжествуйте, пойте вместе, развалины Иерусалима, ибо утешил Господь народ Свой и искупил Иерусалим». Эти слова Исайи помнил каждый и помнит до сих пор каждый благочестивый иудей. О чем они говорят?

Это было в VI веке до Рождества Христова, очень-очень давно. И Иерусалим, и Иудея, Израильское царство были захвачены Навуходоносором, вавилонским царем. Иерусалим разрушен, храм разрушен – здесь упоминаются развалины храма, и иудеи уведены в вавилонский плен. Но у них постоянно была надежда на то, что Бог выведет их из плена, и царство будет не вавилонское, а Царство Божие, что воцарится Сам Бог на Сионе. Они ожидали этого Царства, и Исайя пророчествует об этом и говорит: «Как прекрасны ноги благовестника, благовествующего мир». Подумайте, как переводится на русский язык слово «Евангелие»? Благая весть, благовестие. Вот само слово «благовестие» в Ветхом завете не встречается ни одного раза, хотя мы знаем, как велик Ветхий завет, но оно встречается только в Новом завете. Но зато встречаются слова «благовестник» и «благовествовать» – то есть существительное и соответствующий глагол. И именно здесь у пророка Исайи – «как прекрасны ноги благовестника, который благовествует мир и говорит: пришло Царствие, воцарился Бог твой». И вот Иисус приходит и говорит: наконец исполнилось это пророчество, пришло Царство – и все удивлялись: где же оно? Искали его. Об этом, о пришествии Царства – вся деятельность, вся проповедь Иисуса Христа. И вот со времени Исайи в иудейском народе никогда не угасало страстное желание, чтобы когда-нибудь это произошло: Бог – Царь, Его Царство стало реальностью. И вот Иисус говорит: «Бог – Царь, Его Царство уже здесь. Где Я – там Царство». Это было для окружающих ошеломляющим; нам сейчас даже трудно представить, какое возбуждение могло вызывать это. Ведь иудеи того времени – все вы прекрасно помните – находились под властью Римской империи, и общество было неспокойно. Одни постоянно молились об избавлении от этих нечистых язычников, потому что с точки зрения иудеев ими должен править только Господь Бог, а не какие-то язычники. Так вот, одни молились; другие – вспоминали пророчества и внутренне желали, чтобы это Царствие Божие скорее-скорее пришло, а некоторые нетерпеливо даже уходили в пустыню, считая, что израильское общество осквернено язычниками и собственными грехами, пороками; и появлялись специальные монастыри, куда уходили эти сектанты, отделяющиеся, скажем, ессеи – вот знаменитые Кумранские пещеры, куда уходили эти сектанты. Там они каждый день подвергали себя крещениям – они крестились по многу раз в день: и утром, и перед завтраком, и после завтрака, и перед обедом, и после обеда, и если что-нибудь плохое скажут – сразу лезли в бассейн, чтобы омываться. Ведь «крещение» означает «омовение». То есть они себя блюли в чистоте, потому что ожидали с минуты на минуту пришествие Царства, которое придет, и Бог разрушит этот грешный Иерусалим, покарает не только язычников, о них-то и речи нет, но покарает всех этих иудеев, грязных, нечистых, оскверненных, а прежде всего этих священников в Храме; разрушит этот Храм, который осквернен. А вот они, праведники в монастырях, они-то воссияют как светила и будут чистенькими – а все остальные грязненькими. Вот такое было движение, например. И, наконец, было движение зилотов, то есть террористов, которые считали, что нечего дожидаться, когда Царство Божие придет; надо помочь, надо самим что-то делать; надо самим истребить этих язычников и их приспешников. И зилоты занимались террором, это было особенно развито в те годы в Палестине. Общество было очень неспокойно. И вот здесь раздается голос: «Царство уже здесь». Но оно совсем не такое, какого ожидали все эти люди, и те, которые молились, и те, которые бежали в пустынные монастыри, и те, которые хватались за кинжалы – совсем не такое. Но об этом Царстве – все Евангелие.

Прежде чем пришел Иисус Христос, как вы помните, приходит Его Предтеча Иоанн, Иоанн Креститель, так его называли уже в глубокой древности. Уже иудеи его называли Креститель, а христиане стали называть Предтеча, то есть «тот, который предшествует Спасителю». И проповедь Иоанна Крестителя возвещала израильскому народу скорое пришествие Царствие Божия, которое придет как беспощадный суд, страшный суд. Вспомним, что говорил Иоанн. «Иоанн приходившему креститься от него народу говорил: порождения ехиднины! Кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите достойные плоды покаяния, и не думайте говорить о себе: отец у нас Авраам, ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму. Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь». Итак, Царство придет в огне, в пламени, в суде, в страшном суде. И Иоанн называл народ, окружающий его, родом прелюбодейным, неверным, грешным. Та проповедь Царствия Божия, которую мы находим у Иисуса Христа, она как бы перевернута на 180 градусов, полная противоположность. Он вовсе не сулит народу огонь, гнев, суд, ужас, страх, нет! Он провозглашает, что Царство Божие приходит в любви Божией к людям, в единении, в мире, в заботе, но главное, выше всего – любовь. Он, конечно, согласен с тем, что этот народ и грешный, и прелюбодейный, и Сам говорит об этом, как и Иоанн Креститель. Но если Иоанн говорил, что грешники все будут уничтожены до одного, если не покаются и не крестятся от него, готовя себя к пришествию суда, то Иисус говорит о том, что Он пришел не к праведникам, а ко грешникам, ведь праведники и не нуждаются в Его помощи. Совершенно другое все, абсолютно другое. Равно как и понятие покаяния у Иоанна, и у Иисуса Христа разное.

Иоанн пришел для совершения крещения покаяния. И Иисус говорит: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство». Так вот, что такое покаяние там и что такое покаяние здесь? Давайте немного поговорим о смысле самого слова «покаяние», а потом о том, как оно реализуется в Евангелии.

У евангелиста Матфея чаще встречается выражение «Царство Небесное». Царство Небесное и Царство Божие – это одно и то же. Почему же евангелист Матфей заменяет выражение «Царство Божие» на выражение «Царство Небесное»? А вот почему. Дело в том, что и иудеев, у людей, воспитанных в иудейской благочестивой традиции, каким и был евангелист Матфей, не было принято не только называть имя Божие (вы помните, есть такая заповедь, великая заповедь: Не произноси имени Господа Бога Твоего всуе; это в нашем переводе. А если вы смотрите в подлинник, в еврейскую Библию, то там стоит другое: Не произноси имени (далее следует это имя) Господа Бога Твоего, чтобы не унизить его, буквально, в ничто, в ничтожество; то есть это полный запрет. У нас это не полный запрет, в нашем переводе – может быть, ты его и не всуе, не напрасно произносишь? А в подлиннике – полный запрет на произнесение имени Божия). Итак, имя Божие нельзя было произносить. Только один раз в году, только в храме, только в Святая Святых в день Йом-Кипур, в день Очищения – и больше никогда. И иудеи не произносили это имя. Более того, они даже избегали произносить слово «Бог», хотя это и не имя Божие, и заменяли какими-нибудь парафразами. Скажем, вместо слова «Бог» говорили «Небеса», или «Власть», или что-нибудь еще, какие-нибудь другие слова. Вот так же и здесь: выражение «Царство Божие» заменяли выражением «Царство Небес». Так вот, понятие «покаяние» и «Царство Божие», или «Царство Небесное», если мы смотрит только на книги Нового завета, они характерны для синоптических Евангелий. Какие Евангелия мы называем синоптическими? Это первые три Евангелия нашего канона: Матфей, Марк и Лука. И совершенно отдельно стоит Евангелие от Иоанна, оно не похоже на эти три. Эти три Евангелия можно рассматривать параллельно друг другу, сопоставлять их: они очень похожи по содержанию и даже по форме изложения. Поэтому их можно рассматривать вместе, составлять такой «синопсис», то есть «совместное рассмотрение». А Евангелие от Иоанна не называется синоптическим, оно стоит отдельно. Так вот понятия «покаяние» и «Царство Божие» характерны только для синоптических Евангелий. Например, слово «Царствие» встречается в Евангелии от Матфея 57 раз; в маленьком Евангелии от Марка, которое в два раза меньше Евангелия от Матфея – 20 раз; в довольно большом Евангелии от Луки – 46 раз. А в Евангелии от Иоанна – только 5 раз, то есть в среднем в 10 раз меньше. А слово «покаяние» у Матфея встречается 7 раз, у Марка – 3 раза, 14 раз у Луки; у Иоанна вообще ни одного раза, он даже не знает такого слова. Вот это особенности Евангелий, которые обычно проходят мимо нашего сознания, когда мы читаем, но для богослова это всегда очень важно, потому что каждый из евангелистов обладал своими особенностями, говорил своим языком, имел свои собственные цели и излагал какие-то особые черты христианского богословия.

Но что такое «покаяние» в этих синоптических Евангелиях? Это перевод греческого слова «метанойя». Может быть, вы знаете из психиатрии, из медицины такое слово «паранойя», а здесь – «метанойя». То есть корень тот же самый «но», а приставки разные – «пара-», «мета-» и могут быть другие. То есть это имеет отношение к уму; «нойя» – «ум». А «метанойя» означает «изменение ума», если буквально переводить. Лев Платонович Карсавин, очень крупный русский богослов и философ, историк Средних веков, который погиб в сталинских лагерях уже в 1950-е годы, он в свое время в одном из своих трудов перевел это слово «метанойя» как «умоперемена», это буквальный перевод, «перемена ума». Кстати, если уж мы говорим об этой метанойе, или в новом произношении – метания, может быть, вы слышали из монашеского лексикона слово «метания»: «он совершил (или она совершила) столько-то метаний». Имеется в виду таких коленопреклоненных жестов, когда человек касается лбом земли при произнесении очередной молитвы: «Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй меня, грешного». Вот эти поклонения называются в старом монашеском языке «метания». «Совершить 20 метаний», «100 метаний» и так далее. Это, конечно, связано с понятием покаяния своеобразным образом. Итак, «умоперемена» или «изменение ума». При этом мы должны учесть, что под умом понимается не интеллект. В библейской антропологии, то есть в библейском учении о человеке слово «ум» означает не интеллектуальные способности человека, а его, скорее, нравственные суждения и побуждения, помышления нравственные и суждения нравственные. При этом любопытно, что в антропологии библейской, как и в других антропологиях античного мира, какие-то человеческие свойства связывались – метафорически, может быть, – связывались с какими-то частями тела. Как мы сейчас, скажем, связываем ум с мозгом, с головой; наши любовные или злобные чувства – с сердцем. Разные органы как бы вместилища тех или иных человеческих свойств. Так было и в Библии. Так вот, ум никогда не связывался с головой в Библии. Он всегда связывался с сердцем. И когда Библия говорит «сердце» – имеется в виду именно нравственное суждение, то есть то, что они называли «ум». Помните, «благие либо злые помышления сердца»; сердцем человек мыслит – не головой, а сердцем. Так в Библии, во всяком случае. А где же «помещалась» любовь в Библии? Не в сердце. Когда упоминается любовь, то всегда упоминается «чрево», «утроба», или в нашем славянском переводе иногда «внутренняя»: «благослови, душе моя, Господа, и вся внутренняя моя имя святое Его». То есть буквально – «весь живот мой». Люди любили и благословляли именно чревом – такая условность. Так вот, «ум» означает не интеллект, а нравственное сознание. И когда говорится об «умоперемене», то, что у нас переводится как «покаяние», то имеется в виду перемена нравственного сознания человека, всех его устремлений, желаний, нравственных суждений. Кстати, а русское слово «покаяние» – какова его этимология? Откуда это «по-каяние»? Это чисто славянское слово: «по-» это приставка, а корень здесь «-кая-». Древнеславянское «каяти», этот глагол «каять кого-то» означает «кого-то ругать», «кого-то осуждать». «Окаянный», то есть тот, который осужден. А «каятися» – это значит «ругать самого себя», «осуждать самого себя». И отсюда «покаяние», то есть состояние самоосуждения. Еще мы говорим «раскаяние». Иногда полезно смотреть на этимологию, и есть и этимологические словари хорошие. Самый лучший этимологический словарь русского языка, конечно, это Фасмер – немец, который написал самый лучший этимологический словарь русского языка.

Но слово «покаяние», как я уже говорил, у Иоанна Крестителя и у Иисуса Христа обозначает разные вещи. Иоанн Креститель весь еще находился в Ветхом завете; он же ведь ушел в пустыню, и это – пустыня между Ветхим и Новым заветом, условно говоря. Новое приблизилось, еще не пришло, а ветхое уже отжило, но еще не ушло. И вот Иоанн находится как бы в промежутке. Но он, разумеется, использует в своей проповеди выражения и понятия из Ветхого завета: Царство Божие у него приходит в огне, в дыму, в суде, в наказании, в убийствах. А у Иисуса Христа – все по-другому. Так же и покаяние. Иоанн использует такое слово (в еврейской Библии оно встречается многократно), которое по-еврейски означает «поворот», или «обращение», или «переворот назад». У нас тоже есть такое слово «обращение» – «он обратился», «оборотился» – то есть «перевернулся». «Обратиться ко Христу» – это значит отвратиться от чего-то прежнего, повернуться ко Христу. Это переворот, обращение. Но обращение куда? Назад. Ведь были же времена, когда был Авраам с его великой верой; когда было царство Давида, великое царство, были великие пророки, был Моисей с его дарованием Закона. «Да, были люди в наше время». А сейчас? – одни грешники. И надо вернуться туда. И это и означало – «вернуться назад, у вере отцов, к познанию Бога, которого все теперь забыли». Так у Иоанна Крестителя. Он требует покаяния, то есть раскаяния в грехах, отречения от них, омовения себя в струях Иордана, то есть крещения – кстати, очень любопытно: ведь крещение было известно тогда каждому иудею, ничего необычного в этом слове не было, и в самом ритуале. Но мы говорили с вами, что сектанты-кумраниты подвергали себя ежедневно крещениям, омовениям, потому что они очищали себя. Слово «крещение» само по себе, «баптизма», означает по-гречески буквально «погружение». Например, берется какая-то белая ткань, она погружается в красящий раствор – это и называлось «баптизма», «погружение» как технический термин – и вынимается она уже другого цвета. Но человек, конечно, погружается не в красящий раствор, а в чистую воду, чтобы смылась грязь, и он вышел чистым для новой жизни. Но слово то же самое употребляется.

Так вот, о крещении знали все. Знали и единократное крещение – «исповедую едино крещение». А кто подвергался единократному крещению? Язычники. Если язычник обращался к Единому Богу, то есть переходил в иудейство, он должен был подвергнуть себя некоторым обрядам – обязательное обрезание и обязательное крещение. Он должен был смыть с себя языческую жизнь и выйти чистым иудеем для Бога. Это было единократное крещение. И вдруг появляется Иоанн Креститель, который говорит: « а вы, порождения ехиднины, вы думаете, что вы – дети Авраама? Вы такие же язычники, как и все прочие, и еще хуже! Потому что язычники хотя Бога не знают, а вы-то и о Боге знаете, а ведете себя точно также. Вы еще хуже язычников! И вам еще надо стать настоящими верующими иудеями, вернуться к вере ваших отцов!» И Иоанн предлагает иудеям креститься. Никогда еще такого не было. Как это, нам – креститься? Что же мы, язычники? Это было непонятно, это было совершенно революционно. Нам сейчас это трудно представить, потому что для нас все эти имена старые, привычные, они крутятся у нас в голове: Иоанн, крещение… Но войдите немного в психологию народа того времени, и вы почувствуете, что это невозможно. И тем не менее за Иоанном идут, потому что его весть, его проповедь настолько устрашающа, настолько мощная, пророческая, что за ним идут люди и крестятся, и каются, исповедуют свои грехи. До нас дошли некоторые тексты из древности, которые свидетельствуют о том, как происходило это массовое исповедание. Собирается, например, сто человек, и они исповедуют перед Иоанном свои грехи. Как это происходило? Что такое исповедь сейчас, мы знаем: к священнику возле аналоя подходят поочередно, говорят о своих грехах, и священник отпускает грехи. А если слишком много народа, то и не успеть ничего. И стоит толпа прихожан, а священник зачитывает какие-то грехи, а все каются – общая исповедь. Конечно, это уже формалистика, хотя многое зависит и от сердечного состояния самого человека. В общем и целом это немного похоже на то, что происходило тогда, в глубокой древности, потому что тоже стояла толпа людей, и Иоанн своим грозным голосом говорил: «Повторяйте за мной – согрешили мы и отцы наши…» И все вторят ему: «Согрешили мы и отцы наши…» и перечисляли грехи. А потом крестились – как у нас, когда подходят к священнику, и он, накладывая епитрахиль, отпускает грехи. Мы себе представляем, как это было. И покаяние, к которому призывал Иоанн, было ветхозаветное покаяние – то есть возврат к вере отцов.

Но ничего подобного Иисус Христос не предлагает людям, когда Он говорит «покайтесь». Он говорит «покайтесь» не для того, чтобы вернуться во времена Авраама и Моисея, зачем? Он ведет вперед – «покайтесь, ибо Царствие Божие уже здесь». Он ведет вперед. Если Иоанн вел назад – для него покаяние это было обращение назад, то у Иисуса Христа, наоборот, это снятие пелены с глаз и устремленность вперед. Совершенно разные направления движения, разное представление о покаянии. Не назад, а вперед. А как – вперед? Что это значит? Что должно измениться в поведении человека, в его сознании, в его уме? Вот об этом-то вся проповедь и все действия Иисуса Христа, потому что в синоптических Евангелиях во всяком случае есть две основные темы: это Царствие Божие в Лице Иисуса Христа и как в это Царствие войти через покаяние. Что означает «покаяться» в проповеди Иисуса Христа? Прежде всего, и, пожалуй, это самое главное, это – не следовать за Моисеем куда-то. У иудеев существовало такое выражение: если ты хочешь быть спасенным, если ты хочешь быть праведным – а ведь Бог спасает только праведников, а грешников Он наказывает – так вот, если ты хочешь быть праведным, то иди к Моисею, учись у него, потому что у него – закон, скрижали закона. Исполняй закон, и тебя Бог вознаградит за это, если ты будешь исполнять закон. Потому что праведным называется тот человек, который исполняет заповеди закона. И вот приходит Иисус Христос, Который говорит что-то новое, что странно звучит для окружающих. Вот Он говорит (Матфей, 11 глава, 28 стих): «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные». Если иудеи говорили: иди к Моисею, то Иисус говорит: не к Моисею, а идите ко Мне. Не назад, а сюда, ко Мне, и Я поведу вас вперед. А что это означает? Это означает следование Иисусу Христу.

Помните, в самом начале Евангелия от Марка, когда Иисус произнес Свои первые слова о том, что приблизилось Царство, следующий же стих, 16-й стих первой главы: «Проходя же близ моря Галилейского, увидел Симона и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы. И сказал им Иисус: идите за Мною, и Я сделаю, что вы будете ловцами человеков. И они тотчас, оставив свои сети, последовали за Ним». А дальше речь идет о сыновьях Зеведея, Иакове и Иоанне. Они тоже тотчас оставили свою лодку и последовали за Ним. И Он им тоже сказал: следуйте за Мной. Это в нашем переводе: «идите за Мною». А в подлиннике немножко не так; там стоит очень яркий глагол, редко употребляемый в Библии, почти ни разу, кроме этого случая, который обозначает военный приказ. Представьте себе такую ситуацию, когда сидят солдаты в окопе, и вдруг поднимается их командир из окопа и в энтузиазме или в полубезумии кричит: «За мной!» И все бегут за ним. Вот это «за мной!», приказ, который не терпит никакого сопротивления. А у нас это – «идите за Мной», как-то очень нейтрально звучит. А в действительности, в подлиннике – «за Мной, вперед!» Мы, конечно, не знаем, как это было в реальности, но Евангелие – это ведь не просто фотографическое повторение реальности, а это богословская книга, где излагается суть того, что было. Не фотография, а суть. А суть в чем? В том, что Иисус призывает в Царствие Божие Своим настоятельным, не терпящим никакого промедления призывом. Он призывает – «идите за Мной, следуйте за Мной!». Следование Иисусу Христу Его путем. Следование Его поведению, Его мыслям, Его желаниям, Его стремлениям.

И вот здесь покаяние значит не поворот назад, а путь вслед за Иисусом Христом. Нужно взять на себя этот крест и следовать за Иисусом. Но что это означает для каждого конкретного человека, или для тех простых людей, которые шли за Иисусом, которые окружали Его и стремились в Царствие Божие? Под Царством Божиим имеется в виду спасительное состояние власти Божией, не власти земной, не власти земных законов. Кому из нас понравится во всем подчиняться законам природы? Скажем, по законам природы ты родился кривоногим. Нравится тебе это или нет? Наверное, не нравится. Но это закон. И закон означает всегда насилие над человеческой волею. Хочешь, не хочешь – подчиняйся. Какой бы ни был закон, любой закон. А человек тем и отличается от коровы, что он имеет в себе образ Божий, то есть стремление к свободе. Сознательное стремление к свободе, которое, как правило, не реализуется, но оно всегда в человеке есть. И он сознает это. Человеку хочется освободиться от этого, и от этого, и от этого – жить так, как хочу, а не так, как мне повелевает не важно кто – царь или законы природы. И вот это стремление и есть стремление к тому, чтобы образ Божий – а образ Божий это образ свободы в человеке, потому что мы же не носим в себе образ камня, или образ космоса, или образ коровы; мы носим образ Бога. А чем отличается образ Божий от всего остального? Чем отличается Бог от всего остального? От твари? Да тем, что тварь есть тварь, а Бог есть Бог. Тварь вся зависима, а Бог абсолютно свободен. Все остальное – зависимо, оно имело начало, будет иметь конец. Оно подчиняется каким-то законам природы – все подчиняется. Абсолютно все – подчиняется, то есть несвободно. И только Бог-Творец свободен, Он никому не подчиняется. Над Ним никаких законов нет. И в человеке есть это отражение, стремление к этой свободе, которое у нас называется «образ Божий». Но человек же стремится не просто к тому, чтобы быть только отражением свободы; он хочет истинной свободы, реализации своей свободы, воплощения ее. То есть образ Божий стремится стать подобием Божиим. Человек стремится к Богоподобию. И этот пример Богоподобия мы находим пока только в Иисусе Христе Воскресшем, Который уже свободен. Он уже не умирает, Он уже может быть здесь, может быть там, может быть в тебе, может быть во мне; Он свободен – как Бог. А люди пока нет, но стремятся к этому. Поэтому в Царствие Божие, то есть в состояние Богоподобия стремится, конечно, каждый человек – христианин, или мусульманин, или иудей, или самый последний язычник. У всех это есть, только у одних – сознательно, у других – бессознательно. И этим и отличается человек.

Так вот, Иисус Христос призывает в Царствие Божие. Но как, будучи в этом мире, хотя бы немножко соответствовать вхождению в это Царство? Вот Иоанн говорил: покайтесь, вернитесь к вере отцов, и тогда вы избежите суда. А Иисус говорит: следуйте за Мной, и тогда вы почувствуете в себе Царство Божие, пусть вначале крошечное как горчичное зернышко. Но ведь Царствие Божие сейчас незаметно. Где оно сейчас? За этой стенкой? Мы же его не видим, оно ведь у нас внутри. И оно, может быть, еще как горчичное зернышко маленькое, но ведь оно же постепенно вырастает, и мы чувствуем, как мы сами в жизни поднимаемся с укреплением нашей веры; мы поднимаемся, и в нас это Царствие Божие пускает корни. Нам уже невозможно от него отказаться. Ведь тот, кто обрел это Царствие, пусть оно маленькое, пусть оно похоже на маленькую закваску, но оно всквасит все тесто, а зернышко горчичное вырастет в большое дерево, и урожай Царства будет большим, хотя вначале было посеяно много, но часть склюют птицы, часть засохнет; но то, что останется, оно вырастет. Помните все эти образы Иисуса Христа в Его притчах о Царствии Божием? Это всегда что-то маленькое, что становится огромным. Только не надо отчаиваться, что оно пока маленькое. Так вот, Царство Божие испытывает в себе человек, и когда он ощущает в себе его, то он подобен тому купцу, который нашел драгоценную жемчужину, настолько прекрасную, что за нее можно отдать абсолютно все. И кто же поменяет эту жемчужину, которую обрел человек в своем сердце и в своем уме, на любые блага, тленные блага этого мира? Никто. Иногда, конечно, случаются такие ситуации, когда человек отворачивается от Христа, уходит из христианства в какую-то другую религию, скажем, в ислам. Но это значит, что у человека даже зерно горчичное не пустило свои корни. Только и всего.