«Жить в Царстве Божием, то есть по воле Бога – это жить во вдохновении»

Беседа с архимандритом Ианнуарием (Ивлиевым) о прощении»

АУДИО (запись сделана в 2007 году)

ТЕКСТ – Ольга Качаева

— По поводу надписи, найденной в концлагере «Равенсбрюк» в 1945 г: «Господи, помни не только людей доброй воли, но и тех, кто принес в мир сей зло. Но при этом забудь обо всех страданиях, причиненных ими. Помни лишь о благе, достигнутом через эти страдания. Помни о сплотившем нас чувстве товарищества и верности, о смирении и мужестве, о великодушии и благородстве наших сердец, взращенных на этих страданиях. А когда мучители наши предстанут пред Твоим Судом, пусть все наши добродетели послужат для них оправданием и прощением».

Архимандрит Ианнуарий:

— Я думаю, что не все узники писали это. Эту надпись написал какой-нибудь один человек. Вероятнее всего, христианин, может быть даже монах или священник. Во всяком случае, верующий человек. Необязательно православный. Из воспоминаний и литературы мы знаем, что люди верующие, духовные, действительно держались очень достойно. Конечно, они стремились подражать и Господу Иисусу, который Своим примером простил своих врагов, и, скажем, первомученику Стефану, который в подражание своему Учителю тоже простил своих мучителей. Слава Богу, что такие святые люди с такими святыми мыслями существовали даже в таких адских и подчас непредставимых условиях, как лагерная жизнь. Но большинство тех, кто побывал в лагерях, все-таки к такому святому отношению к своим мучителям неспособны. И я не думаю, что это узники написали, это написал кто-то один. Большинство, даже если они выжили в этих лагерях, остались со страшными ранами в душе. Эти раны могут затягиваться со временем, и тогда вражда и ненависть просто временем лечатся и заглушаются. Но не всегда. Вспомним пример недавно отмечавшего свой 100-летний юбилей Варлама Шаламова, который отнюдь не собирался благодушествовать по отношению к своим мучителям. И написал нам «Колымские рассказы», в которых гневно обличает весь тот быт и всех тех людей – пытателей, мучителей, убийц, блатарей, которые создавали в лагере невыносимые условия. В своих воспоминаниях Шаламов всегда говорил, что считает себя обязанным донести до мира это осуждение. Хотя в самих «Колымских рассказах», конечно, к людям у него отношение ведь двоякое. С одной стороны, он видит, что люди – это люди, и они просто поставлены в такие страшные условия, что становятся полузверьми. Но далеко не все, во-первых. А во-вторых, даже в них часто проскальзывают добрые черты. Так что, при всем своем осуждении, Шаламов смотрит на людей более трезво, чем просто сквозь очки ненависти.

— Может ли человек простить другому свою обиду или хотя бы  несправедливость?

— Я думаю, что «прощать врагам» – просто несколько иное выражение заповеди Иисуса Христа «любить врагов». Здесь мы приходим к удивительной вещи. Иногда заповеди Иисуса Христа применяются по аналогии с ветхозаветными заповедями. Как если бы Нагорная проповедь представляла собой казуистическое развитие закона Моисея. Но ведь на самом деле ничего такого нет. И Евангелие Иисуса Христа – это Евангелие Царства Божия. И Нагорная проповедь начинается вовсе не с изречений, напоминающих божественную премудрость, или изречений здравого смысла, например, как мы это находим в книге Притчей. Но Иисус Христос говорит нечто противное здравому смыслу. У Него оказываются блаженными нищие. Для обычной земной жизни это абсурд. Какие же они блаженные? А для иудея того времени (и многих людей сейчас) нищета является знаком нерасположения Бога – как наказание, как болезнь. За что болезнь? Почему заболел человек? Что он такого плохого сделал? То есть болезнь, страдание, нищета, плач (плачущие тоже блаженны) являются как бы наказанием от Бога за какие-то злые поступки. Когда Иисуса спрашивают, чем согрешил слепорожденный? …он же родился слепым. Родители его, может быть, согрешили? А Иисус говорит: «Не согрешил ни он, ни родители его» (Ин.9:3). Всё это для того, чтобы на нём проявилось Царствие Божие. То есть он был исцелен. И все видели это. Иисус Христос наотрез отказывается определять все наши земные страдания как результаты каких-то наших личных проступков.

Иногда так бывает. И мы знаем: нарушая законы гигиены – мы заболеем, нарушая какие-то нравственные законы – мы попадаем в тюрьму. Это понятно. А иногда этого не бывает. Совсем иначе.

То есть сводить заповеди Иисуса Христа к каким-то нормам Закона просто невозможно. А если говорить о дальнейшем развитии христианского богословия, которое началось, скажем, с апостола Павла, то оно совершенно явно и прямо говорит о том, что человек освобождается во Христе от греха, от смерти и от Закона. Поэтому заповеди Иисуса Христа – это, скорее, установки, или заповеди, или требования иного мира, иного царства, Царства Божия, в которое Он и вводит людей и вводит уже просто Своим присутствием. Потому что, когда Он появляется среди народа, то первые Его слова после сорокадневных искушений в пустыне были следующие: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф.4:17). Исполнилось время. Приблизилось Царствие Божие. Покайтесь и веруйте в это Евангелие. А в какое Евангелие? А вот в то, что Царство Божие уже здесь, вместе с Ним. И блаженны, конечно, те люди, которые входят в это Царство, соединяются со Христом, которые действительно принимают в себя Духа Святого и становятся единым телом со Христом.

В другом месте, в Евангелии от Иоанна, сказано: «Познайте истину и истина освободит вас». Но ведь истину в этом мире мы не видим. Этот мир преходящий и тленный. Здесь нет ничего устойчивого. Истина – в Царствии Божием, в вечности, в Боге, во Христе. И вот тогда, когда мы познаём Царствие Божие… А ведь что значит познавать Царствие Божие как истину? Слово «познавать», как глаголы «знать», «понимать», «помнить», все глаголы, которые у нас обозначают некую интеллектуальную деятельность, в Библии вовсе не означают это. Они означают – жизненно соприкасаться, общаться. Так, как Адам узнал Еву, жену свою. Это не значит, что он узнал, что где-то у него есть жена по имени Ева, заглянул в какие-то метрики или списки. Он просто жил с нею. Познавать – значит «жить с…».  И поэтому познать истину значит жить в Боге, жить во Христе, жить в Духе Святом. И вот тогда-то, в этом случае, человек становится свободным. Свободным и принимать этот мир таким, какой он есть. И принимать творение Божие. И принимать все установки этого мира. А этот мир греховный. В нем действуют свои законы, которые ограждают проявление греховности и позволяют нам жить в этом мире. В частности, например, Закон Моисея. Или государственные законы, законы общественной морали, нравственности, неписаные законы поведения, законы природы. Всё это те законы, которые свободный человек может свободно принять и свободно отвергнуть. Но всё уже будет зависеть от того, как ему будет диктовать Дух Святой, в Котором он живет. Согласно законам этого мира, естественным законам, врага любить невозможно. И прощать его очень трудно. Надо приложить немало усилий, чтобы вызвать в себе какое-то чувство прощения, которое чаще всего окажется просто лицемерным. Так оно и бывает в реальности. Врага лучше всего удалить от себя тем или иным способом. Либо самому убежать от него, сверкая пятками, если тебе страшно с ним драться или спорить. Вот отношение к врагу в этом мире. Но в Царстве Божием – иначе. Жить в Царстве Божием, то есть по воле Бога, это жить во вдохновении. А вдохновение Духа Святого у нас называется харизмой, благодатью Духа Святого. И поэтому простить по-настоящему врага и благотворить ему можно только и только – в Духе Святом. Всё остальное будет либо притворством, либо лицемерием, либо насилием над собою.

— Это означает, что мы в своей жизни пребываем в непрощении?

— Это не совсем так. Дело в том, что человек в Духе Святом свободен. И, в зависимости от ситуации житейской, он может поступать так или иначе. Никакого закона и аподиктической заповеди этого мира в Духе Святом нет. Потому что Дух Святой и Царство Божие освобождают нас для свободного отношения к предписаниям и требованиям закона этого мира. Вот такая диалектика. Ведь Иисус Христос сказал, что когда вас будут вызывать в суды, вас будут допрашивать и мучить, то не думайте, что вам говорить, как поступать, как действовать. Я пошлю вам, т.е. жителям, гражданам Царства Божия, Царства Небесного, пошлю Духа Своего Утешителя, который скажет за вас. То есть человек в Духе Святом живет во вдохновении. А уж как Дух Святой скажет? А разве мы можем знать, что скажет Дух Святой? А мы можем и не услышать, если мы не в Духе Святом. Если наши уши заткнуты, если этот мир имеет много соблазнов, и мы все Адамы, и мы можем снова подвергаться игу рабства, игу этого мира. Почему Апостол Павел и предупреждает: Вы освободились, вы уже свободны во Христе. Помните это. Не подвергайтесь опять игу рабства, греху, т.е. этому миру. А вот когда человек свободен, тогда он вслушивается. Да даже вслушиваться особенно не надо. Он просто говорит и действует так, как ему повелевает Дух Святой, т.е. по воле Божией.

Часто, например, возникает такой вопрос, особенно в среде небольших христианских групп, которые существуют не только у нас, но и во всем мире – служить или не служить в армии? Можно или нельзя брать оружие? Если буквалистски следовать заповедям Нагорной проповеди, то, наверное, и оружие в руки брать нельзя. Это если заповеди Царства Божия буквалистски понимать как законы этого мира, данные нам. Так и поступают многие: отказываются от армии по той или иной причине, не идут на войну, не берут оружие. Все-таки Православная Церковь, как и другие традиционные Церкви, опровергают такой подход. Потому что, живя в этом мире (и Дух Святой нам может это подсказать), мы иногда просто вынуждены следовать законам этого мира. Когда рядом со мной убивают моего ближнего, разве не должен я защитить его? Конечно, должен. Тут даже и ждать, что скажет Дух Святой, не нужно. Тут достаточно просто разумного подхода. И Дух Святой, надеюсь, будет не против этого. Но бывают и ситуации, когда не надо брать оружие, нельзя воевать, нельзя убивать и т.п. Здесь уже надо слушать голос Божий, который внутри тебя говорит и тебя ведет. То есть ты в принципе свободен, а, следовательно, свободен и принимать законы этого мира, и отвергать их, когда Бог от тебя этого потребует. То же самое с прощением.

— Получается, внутри человеческой сущности прощение найти сложно?

— Смотря что мы будем понимать под «человеческой сущностью». Если мы будем под человеческой сущностью понимать первого человека – Адама, Адама перстного, каковыми и мы являемся, то вы правы. Действительно, этот человек, плотяной или душевный человек, как его называет апостол Павел, живет по законам этого мира, физическим законам. И тут, в первую очередь, выступают инстинкты какие-то, которые заставляют тебя оберегать, прежде всего, свою жизнь. В лучшем случае, жизнь самых близких людей. В таком случае надо врагов избегать, либо наказывать, защищаться от них. Прощение в данном случае практически невозможно. Это когда мы говорим о сущности человека – первого Адама, согрешившего. Но ведь человек, который принимает в себя Духа Святого, то есть новое дыхание Божие, которое вдувает в лицо его новое дыхание новой жизни, когда он становится новым творением, уже не человеком перстным или потомком перстного человека, а человеком духовным, потомком второго Адама – Христа. Тогда и сущность его изменяется. Его природа обретает совершенно другие черты. Его природа даже не просто восстанавливает природу первозданного безгрешного Адама, а она становится богочеловеческой природой по благодати. Это совсем другое, это уже не ветхий Адам. А у нас часто ведь природу приравнивают к сущности. Часто так бывает.

— Бывает ли, когда Вы не прощаете?

— У меня, как и у каждого человека, бывают какие-то обиды, раздражения, которые вызывают гнев (не гнев, конечно, внешне проявляемый, но внутреннее отторжение, внутреннее озлобление против какого-либо человека или каких-то сообществ). Во-первых, я приучил себя, и даже не приучил, а это мне было дано как дар Божий, стараться не проявлять это вовне хотя бы, стараться все это держать в себе. Только один или два раза в жизни со мной были припадки гнева, которых я стыжусь до сих пор. За мои 60 с лишним лет – это не так уж часто, я думаю – два раза в жизни. А во-вторых, я все же в минуты молитвенного состояния всегда стараюсь одернуть себя, всегда стараюсь сказать себе: «Ну что ты делаешь? Ну что ты сердишься? Они же такие же люди, как ты, может быть, даже лучшие. Погляди на себя». Очень хорошо при этом иногда иронически взглянуть на людей, иронически, со смешком взглянуть на себя. Это помогает избавиться от чувства злобы. И в общем и в целом сердце очищается, конечно, в таких случаях и от всякого осуждения… Хотя, как люди трезвые и мыслящие, мы не можем не рассуждать, а, следовательно, не осуждать зло и злые поступки. Но одно дело судить и осуждать людей за их злые поступки или мысли, и другое дело – не прощать их. Уж если Бог всех прощает, так тебе-то и подавно пристало прощать всех, даже самых злых. Трудно, конечно, бывает. Со мной, наверное, в жизни не было такого, чтобы кто-то доставлял мне такое зло, перед которым мое прощение бессильно. Слава Богу, Господь оградил от этого. Несправедливости бывают сплошь и рядом. Но они такие мелкие, они касаются чего-то тленного, материального, чаще всего. Бывают какие-то несправедливости нравственного порядка. Но реже. Но все это ведь мелкое, мелкое перед лицом Вечности, перед лицом творения, перед лицом будущей жизни. Поэтому очень легко отнестись к этому с улыбкой.