«К внутреннему аду люди относятся очень по-разному»

Рябков фото в храме

«Пастырский час»

Прямой эфир 12 ноября 2015 г., 20:30

Программу ведет протоиерей Александр Рябков

 

Есть ли у нас страх перед адом и вечной смертью? И что это такое – страх перед вечной смертью?

На самом деле это вопрос отношения человека к своему внутреннему аду и смерти, переживаемой душой. Человек не может бояться того, чего сам себе не представляет. Понятия об аде и Рае мы получаем во время земной жизни. Нам нужно только это осознать, чтобы в дальнейшем понимать, чего же мы желаем и чего боимся. Смертность и ад – это следствие насилия врага над нами, которое совершилось из-за беспечности прародителей. Мы были укушены ядовитой змеей и приобрели через это хроническое заболевание души, внутренний ад. Грехопадение повторяем и мы, уже зная Бога и войдя в Его Церковь, мы опять проявляем беспечность и допускаем врагу обладать нами. К внутреннему аду люди относятся очень по-разному. Некоторые привыкают к нему, и тогда этот недуг становится для них как бы естественным состоянием. В этом случае человек становится не просто добычей или верным рабом ада, но часто и наперсником врага рода человеческого. Кто-то продолжает беспомощно мучиться, не принимая своего внутреннего адского состояния, но и не находя способа выбраться из него, так как ищет способ в самом себе. А кто-то находит на свой ад противоядие в виде Рая.
Как обрести этот внутренний Рай? С одной стороны все верующие боятся скончаться, не покаявшись в некоторых грехах, которые можно классифицировать как измену райскому блаженству. С другой стороны, все верующие пытаются понять это блаженство, ощутить и вкусить его. То есть они пытаются раскрыть Царство Божие в себе, которое, как известно, пришло уже в силе. Поиск путей к Царствию Божьему и обретение его здесь и сейчас – лучший способ для того, чтобы при жизни не изменять Раю, который ожидает нас в Вечности.
Понять интеллектуально и описать Рай очень трудно. Этого не смог в полной мере сделать и апостол Павел, который был восхищен в рай и слышал неизреченные глаголы, которые не смог пересказать земным языком. Но понимание приходит в сопоставлении с антиподом. И отсюда возникает вопрос: что такое ад? Если исходить из земных впечатлений, то необходимо отказаться от телесных аналогий, так как речь идет о душе. В разговоре об аде для души на первый план выходят такие свойственные ей адские переживания как страх, тоска, печаль, уныние, отчаяние.
Что же делать нам с этим внутренним адом? Психолог Виктор Франкл сказал: «Будучи молодым человеком, я прошел через ад отчаяния, преодолевая очевидную бессмысленность жизни, через крайний нигилизм. Со временем я сумел выработать у себя иммунитет против нигилизма». То есть – нужна вера! О своем смысле жизни Франкл написал: «Я видел смысл своей жизни в том, чтобы помогать другим увидеть смысл в своей жизни». Значит, кроме веры необходимо действие. Вера без дел мертва есть. Почему мы считаем возможным обращаться в духовных вопросах к трудам Виктора Франкла или, например, Эриха Фромма? Современное человечество оторвано от традиций, и в том числе от традиций христианских. Лучшие представители современной психологии открывают нам глаза на то, что Евангельские истины – это не просто необъяснимые повеления Бога, а просто-напросто способ остаться человеком в этом мире, извращенном грехом. Сущность Евангелия остается неизменной, однако способы его проповеди могут принимать новые формы в связи с изменениями в человеческом восприятии. Мы должны быть готовы, по слову апостола Петра, дать ответ о своем уповании – на современном языке, как делали это и сами апостолы. Философия «здравого смысла» Фромма и Франкла очень созвучна христианскому мировоззрению и актуальна для наших современников сегодня как никогда в их поиске смысла жизни.
И в чем же этот смысл жизни? Если ад – это отчаяние, то Рай – это Радость. Но и это требует разъяснения. Заменим слово отчаяние на современное понятие невроз. Франкл считал его специфическим сбоем слабого, избалованного сознания, отданного целиком во власть примитивных земных желаний. Индивид, не знакомый с иным смыслом и способом жизни, кроме своих удовольствий, внутренне мельчает и заражается тоской. Эта клиническая картина усугубляется непомерными амбициями этого индивида, которые порождают непонимание между людьми, дистанцию между ними и постоянную конкуренцию. Постоянные спутники современного человека – потребительство и соперничество – заводят его в беспросветный тупик. Выход из него – это необходимость вернуть себе способность любить. Любовь – это Радость.
И здесь мы уже подходим вплотную к Евангелию, в котором сказано, что Бог есть Любовь. Обретение Радости возможно только в Боге. Он делает Радость независимой от внешних обстоятельств, потому что любовь к Богу отстранена от возможности потреблять, подчинять и властвовать, используя того, кого мы любим. Бог делает Радость духовной и таким образом переводит человека в иную плоскость бытия, в плоскость Царствия Божия.
Молитва в этом деле имеет не последнее значение. В нашем случае предмет мольбы – это избавление от повторяющихся измен Богу и Раю через возвращение к рабскому подчинению плоти, земле и тлену. Одновременно она заключает в себе и Надежду, и отчаяние. Надежду на милосердие и всемогущество Бога. И отчаяние по отношению к себе и своим силам. Здесь может резать слух слово отчаяние, но отчаяние не в Боге и спасении, а в самом себе. Виктор Франкл писал: «Я убежден в том, что человек не должен, да и не может развивать свою личность, непосредственно стремясь к этому; его личность будет совершенствоваться по мере того, как он будет вверять себя чему-то, что выше него, делу, более великому, чем он сам». Для верующего человека, очевидно, что выше всего Бог. Человек просит Бога о том, чтобы его стояние в благочестии, на котором и строится тихая Радость о Христе Иисусе, было обеспечено Самим Богом. Спасение, таким образом, созидается не усилиями самого человека, в которые он так верит и на которые надеется, принося клятвы и давая обещания не грешить впредь. Оно осуществляется Силой Божией, которая в немощи и смирении нашем находит плодородную почву. Человек, в этом отчаянии в самом себе, отказывается от заслуг, которые он так сильно желал стяжать ради постоянного пребывания в Боге.
Надо заметить, что не только привлекательность греха, неистребимая никакими разочарованиями в нем, мешает нам быть с Богом в тесном общении, но и желание спасти себя самому является нашим не менее страшным врагом. Спасаем мы себя клятвами, обетами, своими усилиями, но при этом верим в себя, а не в Бога, хотя предпринимаем вроде бы все эти усилия ради Него. Отчаявшись в самом себе, человек не перестает верить в благодатность пребывания с Богом и жизни с Ним. Именно поэтому он безоговорочно отказывается от личных заслуг и просит Бога лишь не отпускать его от Себя. Просит держать его в Своих руках, так как он отчаялся в том, что может сам держать себя в руках и не позволять себе распускаться. Конечно, мы не отрицаем спасительности дел. Большего дела веры, чем смирение, не найти. Благодаря смирению человек избегает всякого повода соблазниться и утерять верность Богу, боясь как огня всего нравственно нечистого и двусмысленного. Это чувство и есть Страх Божий, лишенный всякого наемнического и рабского оттенка.

Наверх

Рейтинг@Mail.ru