Топонимика Шмелева и Солженицына

Программа Марины Лобановой

«Возвращение в Петербург»

Светлана Шешунова о топонимике в русской литературе

25 июля и 1 августа 2016 г.

АНОНС

В программе «Возвращение в Петербург» доктор филологических наук, исследователь творчества А.И. Солженицына и И.С. Шмелева Светлана Всеволодовна Шешунова рассказывает, как топонимическая тема отражена в произведениях этих великих русских писателей.

Великий русский писатель Иван Сергеевич Шмелев первый написал о том, что большевики, новые хозяева жизни, обратились к извращению имен с такой же инициативой, как и к физическому террору. В 1923 году вышла книга Шмелева «Солнце мертвых», где он писал: «Новые творцы жизни… С лёгкостью безоглядной расточили собранное народом русским! Осквернили гроба святых… Рвёте самую память Руси, стираете имена-лики… Самоё имя взяли…».

И Ахматова об этом писала: «Была Россия, мы все ее любили. Стало СССР. Как я могу любить это нагромождение согласных?»

Мы сейчас уже и не помним, что Ялта была Красноармейском, как Гатчина была Троцком, а Шмелев это сопоставляет с тем, как оскверняются гроба святых, оскверняются мощи, оскверняются иконы.

Почему он ставит дефис: имена-лики? Потому что имя очень связано с личностью. А лишение имени – это лишение памяти, это потеря себя…

У А.И. Солженицына эта проблема топонимики, конечно, звучит еще больше. В рассказе «Настенька» Солженицын описывает смену имен не улиц, а людей.

В романе «В круге первом» один из героев – Иннокентий Володин, молодой дипломат, упоминает, что его дядя живет в Твери, а девушка, к которой он обращается – его свояченица Клара, молоденькая, симпатичная, милая, честная девушка, с недоумением спрашивает: «Где-где он живет?» Иннокентий объясняет: «В Калинине». Удивительно, что для юной русской девушки имя русского города, который когда-то соперничал с Москвой, уже ни о чем не говорит. Вот это и есть то стирание памяти, вслед за стиранием имени, о котором говорил Шмелев.

См. также: